Перворожденный
Шрифт:
— Нет никаких последствий, особенно для Джошуа. Он — лакомый кусочек для любой незамужней девушки юга, да что там — всего Аренора. Только пальцем помани.
— Выслушай, — настаивал лорд Морено. Катрина замолчала, поджала губы. — Последствия будут следующие: Роберт, — муж ее сестры Даниэлы, — потеряет место на службе, Джим, — супруг Клариссы, — лишится права на магическую практику. Их детям будет запрещено посещать школы, где учатся дети нашего круга. Лучшее, на что им стоит надеяться — учиться в каком-нибудь захолустье. Мне и
Катрина безразлично пожала плечами.
— Понимаю.
— Ты не просто навлечешь на нашу семью позор, если уедешь, — подытожил отец, — ты ее уничтожишь. Мы давно не так богаты, как раньше, все, что у нас осталось, это имя. В случае твоего отказа Джошуа мы лишимся и его.
Катрину подмывало спросить, почему ей следует думать о семье, если никто из них не думает о ней, но она осеклась. Родные думали о ней, желали ей лучшей жизни, в их понимании, но они понятия не имели, что ей нужно.
— Папа, я не люблю его, — прозвучало жалко.
Она видела, как отец борется с эмоциями, старается, сдерживается, чтобы не закричать.
— Ты уже не маленькая, ты должна понимать, что любовь в выгодном браке скорее редкость, чем закономерность. Мама, конечно, была резка, назвав тебя старой девой, но она отчасти права, тебе уже давно не восемнадцать. Позже, возможно, никто не возьмет тебя замуж.
— А разве остаться одной — это проклятие? — искренне удивилась Катрина. Лучше быть одинокой, чем жить с человеком, от которого тебя воротит.
— В высшем обществе — да, — безапелляционно ответил отец, — проклятие.
— Я готова уйти, для меня не имеет значения общество. Я хочу жить по совести и только.
— Ты — Морено, — не сдавался отец.
Катрина грустно улыбнулась.
— Ты так говоришь, будто это злой рок — родиться Морено.
— Это рок, — согласился лорд Морено, — обязательства, ответственность. Разве твои сестры виноваты в том, что ты не хочешь замуж за Джошуа Холланда? Ты одна, а их двое, и у каждой мужья, дети. Если не жалеешь нас, подумай о них. Девочки этого не заслужили.
Катрина молчала. Смотрела на свои сложенные на коленях руки понимала, что ее затягивает в черную воронку безысходности.
— Ты слушаешь меня?
— Да. — Она подняла голову и посмотрела на отца. — Что я должна сделать?
Губы лорда Морено тронула улыбка, но не ликующая, как могла бы предположить Катрина, а гордая за свою дочь.
— Для начала — извиниться перед Джошуа.
— Хорошо. — Внутри было пусто.
— Затем назначить день свадьбы.
— Потом выйти замуж, — закончила она за него.
— Верно.
— Хорошо. — Катрина встала, давая понять, что отцу пора покинуть ее комнату. Лорд Морено поднялся, неуверенно поглядывая на дочь. — Папа, я не сбегу, — заверила она, — даю тебе слово. Мне нужно переодеться, чтобы предстать перед Джошуа в должном
— Умница, дочка, — шире улыбнулся отец, — пойду, обрадую маму, а то она уже пьет сердечные капли.
— Иди, — пробормотала Катрина, закрывая за ним дверь.
Ловушка захлопнулась. Гитеон Холланд знал, на что давить. Катрина не способна подставить своих сестер. Одно дело, что родители могут потерять высокородных друзей, и совсем другое, если семьи ее сестер лишатся средств к существованию.
Катрина вновь опустилась на кровать, обхватив себя руками. Ей было холодно, словно она опять на Севере, а за окнами воет метель.
Катрина вытянулась перед столом Джошуа и наблюдала его победную улыбку. Он так же, как и в прошлый раз, даже не встал, чтобы ее поприветствовать.
— Одумалась?
Катрина кивнула.
— Твой отец доходчиво объяснил моему, что нас ждет в противном случае.
Джошуа развел руками, явно полагая, что все, что случилось, в порядке вещей.
— Ты сама до этого довела. Я говорил тебе, что помолвки с Холландами не разрывают.
— Я поняла. — Ногти впились в ладони. — Ты удовлетворен?
— Почти. — Улыбка жениха стала совершенно самодовольной.
Он встал и шагнул к ней, Катрина с трудом заставила себя стоять на месте, а не отшатнуться. Джошуа взял ее за плечи и запечатлел на ее губах поцелуй. Влажный и неприятный.
Они целовались до этого, но те поцелуи были целомудреннее, сейчас же он демонстрировал свою власть над ней.
— Не переживай, — сказал Джошуа, отстранившись. — Поживем пару лет, родишь мне сына, а потом, если захочешь, я куплю тебе отдельное поместье. Мы сможем не встречаться годами. Разве что будем посещать Сарианту и играть перед его величеством идеальных супругов. Идет? Мир? — Он заглянул ей в глаза.
— Идет, — выдохнула Катрина.
— Вот и молодец. — Казалось, Джошуа был в полной эйфории от выигранного сражения. — В конце недели устроим бал, на котором сообщим о дате нашей свадьбы. Оденься, пожалуйста, поприличнее, там будет весь высший свет юга. Ты сохранила то сногсшибательное платье с королевского бала?
— Конечно.
Как знала: ремонтировала, чистила, сберегла. Кто бы предположил, ради какого случая.
— Отлично, — Джошуа даже потер ладони одну о другую. — Твоя грудь в нем просто прекрасна.
При одной мысли, что он прикоснется к ее груди, Катрину замутило.
Катрина не переместилась, а вышла на улицу пешком. Нужно было пройтись и проветриться, чтобы прийти в себя. Все произошло слишком стремительно.
Собираясь утром в путь, она надела на шею кулон Нэйтана — не для того чтобы с ним связаться, а потому, что он был красивым и значимым для нее. Сейчас же ей было так плохо, что безумно захотелось поговорить с Нэйтом, услышать что угодно, хоть самую злую усмешку.