Перворожденный
Шрифт:
— Я. Не собираюсь. Тебе. Ничего. Доказывать, — отчеканил король.
В дверь постучали, и с позволения его величества в кабинет вошел Филипп. Склонив голову и не встречаясь ни с кем взглядом, он быстро прошел к столу, вручил Эрику листок бумаги и поспешил удалиться.
Король пробежал глазами документ, но уже не испытал ни капли удивления: после того, как сестра собственноручно попыталась уронить люстру ему на голову, проверка содержимого бокала была лишь формальностью, дополнительной
— Робердон все еще там, — напомнил Нэйт, нарушая гнетущее молчание. — Ждет, когда ему сообщат об успехе мероприятия.
При упоминании об отце Лаура все же не сдержалась, положила руку на плечо жениха. Эрик накрыл ее ладонь своею.
— У нас еще остались верные люди, чтобы арестовать его? — спросил он Нэйтана, будучи уже ни в ком не уверен.
— Верные есть, — кивнул Нэйт. — Куда без них? Но лучше я попозже еще раз проверю всех на верность, а пока возьму его сам. После того, как обустрою этих товарищей в новом месте жительства. — Он положил руки на спинки стульев Эрики и Тода.
— Ненавижу, — прошипела Эрика, но Нэйтан ее проигнорировал.
— Хорошо, — согласился король. — Возьми его тихо и без шума. Нам не нужен скандал. Разберемся с ним после. — Он крепче сжал ладонь невесты. — А пока нам нужно идти закрывать бал. Наше столь длительное отсутствие уже и так выглядит подозрительным. — Король поднял голову. — Лаура, ты сможешь?
Девушка была напугана и пребывала в шоке от участия в заговоре ее собственного отца. Тем не менее было очевидно, чью сторону она выбрала.
— Смогу, — заверила Лаура, — только зайду в дамскую комнату.
— Конечно, — разрешил Эрик, и она направилась к двери.
— Ну, тогда и мы пошли, — объявил Нэйтан. — Вставайте, — поторопил он Эрику и Тода.
— Нэйт, — окликнул его король.
Долгий взгляд глаза в глаза.
— Потом, — сказал Нэйтан и исчез, переместившись вместе с арестованными.
Катрина все еще стояла, привалившись к стене, и понимала, что нужно набраться сил и хотя бы уйти в свои покои. Ни о каком перемещении уже и речи не шло.
— Леди Морено, вам плохо? — Эрик встал и подошел к ней.
— Мне, — тихо призналась Катрина. — Мне — хорошо.
Король только покачал головой.
— Может быть, вас проводить?
— Не нужно, — Катрина решительно отказалась и наконец оторвалась от такой манящей стены. — Со мной все в порядке.
Эрик смерил ее внимательным взглядом.
— Тогда позвольте один вопрос?
— Конечно…
— Как давно вы знали?
Не стала отпираться.
— Нэйт рассказал мне позавчера.
Король прищурился.
— И вы поставили его слова выше моего приказа немедленно докладывать обо всем, что он вам говорит?
Катрина выпрямилась, подняла подбородок.
— Я
Эрик устало провел рукой по лицу и неожиданно совсем не по-королевски негромко выругался.
— Да какое наказание, — пробормотал он. — Вы спасли мне жизнь. Идите.
Катрина торопливо подобрала пышную юбку.
— Спасибо, ваше величество.
— Вам спасибо, — откликнулся король уже ей вслед.
Так как было уже далеко за полночь, в тот день Катрина вернулась в свои покои и легла спать. Никто ее не беспокоил.
На следующий день проснулась поздно, поела в своих покоях, собирала вещи и много думала о том, что произошло.
Нэйтан был прав во всем: и в том, что тянул время до бала, позволив заговорщикам попытать счастье в своем мероприятии, и в том, что не сказал сразу Эрику правду.
Возможно, король бы даже принял его слава на веру, еще тогда согласился на трансляцию зеркал и получил бы доказательства. Но доказательства чего были бы у него на тот момент? Намерения — не более. Эрика всегда могла сказать, что ее бес попутал, что это всего лишь мысли, которые она никогда бы не рискнула осуществить.
Вероятно, король бы даже простил свою сестру. Теперь же у Эрики не было обратной дороги. Яд в бокале — факт, а о попытке раздавить брата люстрой и говорить нечего. Об оправдании интриганка может не мечтать.
Вещей было не так много, но копалась Катрина до самого вечера, несколько раз перекладывая их из чемодана в чемодан.
Вот и все. Теперь на самом деле все кончилось, и завтра она может отбыть на юг со спокойной совестью и неспокойным сердцем, до которого никому нет дела.
В обед приходил Джошуа, гневно стучал в дверь и требовал объяснений. Катрина не открыла. Сказала через дверь, что плохо себя чувствует и они все обсудят дома. В свете последних случившихся событий, вести разговоры о собственной помолвке в королевском замке казалось неправильным и совершенно не хотелось.
К вечеру она собрала все необходимое, даже платье госпожи Флорессы. Вернувшись после бала Катрина искренне хотела выбросить испорченный наряд, но потом передумала. Вряд ли она когда-либо сошьет себе что-то столь же роскошное. Не из-за недостатка средств, а по ненадобности. Поэтому платье было решено сохранить. Повозилась, исправляя ущерб, нанесенный упавшими свечами, и убрала вещь к остальным — в чемодан.
Окончательно обессилив, больше морально, чем физически, Катрина опустилась на край кровати и оглядела сумки и чемоданы на полу.