Первый среди равных. Книга X

Бор Жорж

Над нами возникло мощное ментальное поле. Противник решил применить своё самое сильное оружие.

— Ты можешь попробовать, — спокойно произнёс я. — Но ты всё равно умрёшь от моей руки. Я завершу начатое когда-то и ты не в силах меня остановить.

Кокон, в котором всё это время томился Бетюжин, наконец не выдержал и разлетелся в разные стороны мелкими осколками, которые тут же замерли в воздухе и начали возвращаться обратно. Но они уже не могли сложиться в полноценный цилиндр, а просто всосались в тело медленно поднимавшегося с земли человека.

Надо сказать, что

достаточно молодого и мускулистого. Переход на новый уровень силы сказался на юристе не хуже, чем на древнем слуге моего рода.

Скорость реакции на окружающую ситуацию у новоиспечённого архимага Ментала оказалась поистине чудовищной. По формирующейся структуре струн реальности ударила серия вспышек ментальной энергии. Оборотень бил в самый уязвимые точки чужого заклинания. Атака Бетюжина искорежила магическую конструкцию, и она взорвалась в воздухе, так и не сумев нас поработить.

В тот же момент я услышал дикий, исполненный животного ужаса вой. И пространство вокруг нас начало деформироваться.

— Стройте защиту! — тут же приказал я. — Пускайте в ход всё, что есть!

— Убью! — обрушился на нас рев местного владыки. Следом со всех сторон ударили беспорядочные потоки всевозможных сил. Тьма смешивалась с Жизнью, а Свет с Землёй. Противник сыпал убойными заклинаниями, как из рога изобилия, но все они натыкались на мощную защиту вокруг моего рейда. Однако, всё это было лишь прикрытием для наступающей на нас орды чудовищ.

Три архимага выбрали каждый своё направление и над нами полыхали разноцветные купола на основе разных аспектов. Защита не мешала дружинникам и егерям вести прицельный огонь. В ход пошло самое тяжёлое оружие, которое до этого таскали с собой бесполезным грузом.

— Антип! — громко произнёс Бетюжин. — Возьми мой сектор.

Антип тут же немного сместился и зону ответственности юриста накрыл мощнейший огненный щит. Теперь архимаг Огня уже не мог работать на атаку, но пробить его барьеры можно было лишь с огромным трудом. А сам Григорий Антонович переключился на орду подступающих монстров.

Я не сумел уловить начало заклинания, но его эффект пропустить было невозможно. В какой-то момент, та из тварей, что находилась к нам ближе других, слегка снизила скорость и неуверенно куснула своего соседа. И уже секунду спустя наступающая армия превратилась в единое месиво безумия, пожирающее само себя. Этого местный владыка уже не выдержал.

Я ощутил, как глубоко под землёй пробудились огромные запасы силы Пространства. А потом мир вокруг смялся, как лист бумаги в грубых руках злого мальчишки, и сознание утонуло в темноте.

Глава 12

Москва

Катакомбы Кремля

Его Императорское Величество Алексей Александрович Романов хмуро посмотрел на массивную дверь, что возвышалась перед ним в тусклом свете старых ламп. Нельзя было разобрать, из чего она сделана. Однако, что было ясно сразу — так это её чрезвычайно большой возраст. А ещё от двери фонило магией. Фонило очень сильно, и даже опытный одарённый вряд ли мог

различить, аспекты какого вида перемешались в системе защиты.

— Открывай, — хмуро кивнул Император стоящему рядом с ним Ивану. Личный слуга Его Императорского Величества приложил ладонь к двери и прикрыл глаза. Вокруг закружился настоящий магический вихрь, и с громким скрежетом дверь поехала в сторону. Прямо сейчас можно было оценить её толщину, которой могли позавидовать любые главные ворота средневековых замков.

Алексей Александрович шагнул в открывшийся проём первым. За ним неслышно, как тень, скользнул его слуга, который тут же, уже без приказа, закрыл дверь. С тем же неприятным скрежетом она встала на место. Ещё одна, невидимая взгляду обычного человека, манипуляция — и потолки большой комнаты озарились мягким магическим светом.

Находиться в этом хранилище — а это было именно хранилище — было чрезвычайно сложно для всех одарённых. За всю жизнь привыкшие к аспектам и взаимодействию с окружающим пространством, люди, попавшие в эту комнату, резко теряли связь со внешним миром. Всё их пространство ограничивалось объёмом этой большой, но всё-таки замкнутой комнаты.

Хотя, о каких людях могла идти речь, если доступ сюда имели исключительно два человека? Ими были действующий Император и его личный слуга. Более того, о существовании этой комнаты знали ещё всего несколько человек. Однако, ни информации о её месторасположении, ни тем более доступа сюда они не имели.

Император застыл посреди комнаты и медленно обвёл глазами стены, на которых располагалось множество золотых табличек. На табличках были выбиты титулы и имена ныне покойных аристократов Российской империи. А под каждой табличкой, ну или группой табличек, находилась маленькая полочка с выемкой. В них, уютно устроившись, лежали странные шарики золотистого цвета, собранные то ли из фольги, то ли из мягкого металла, покрытые странными рунами.

Император глубоко вздохнул и тряхнул головой, как пловец, наконец решившийся нырнуть в омут с высокого обрыва. Уверенным шагом он подошёл к пустой части стены, на которой располагались лишь пустые полочки, и приложил к стене такую же золотую табличку, которую он всё это время держал в руках. С лёгким хлюпающим звуком, как будто присоска, табличка намертво приклеилась к стене.

На табличке было написано имя: «Князь Абаров Талбан Акарович».

Не оборачиваясь, Император протянул раскрытую ладонь, в которую слуга молниеносно положил золотой шарик. Шарик, который ничем не отличался от всех здесь присутствующих. Артефакт, который стал одним из многих после того, как Император аккуратно двумя пальцами положил его в выемку.

— Я сдержу своё обещание, ваша светлость. Ваша семья и ваш род не пострадают, отныне они находятся под защитой Империи.

Император снова вернулся в центр зала и медленно, переступая ногами, начал поворачиваться на одном месте на триста шестьдесят градусов, скользя глазами по многочисленным табличкам. Его губы беззвучно шевелились, когда он произносил выбитые на них имена. Не закончив поворот, Император резко остановился и снова подошёл к стене.