Первый великоросс(Роман)
Шрифт:
— Ты чего очи лупишь?
— Пш-шел к псу под хвост! — прошамкал дед. Чубок сразу же и ушел от неприятной встречи, натужно сглатывая слюну… Ходили, ждали, что скажет Остен.
— Сбирайся, кметек, дела не ждут! Надо много мест объехать. За тобой с умыслом и приехали. Ты округу за рекой знаешь — вот и поплыли ноне.
Светояр видел, скрытый деревами, как шесть комонных поднялись из реки на берег и вдоль опушки направились по левой стороне Десны. Последним проследовал Щек, внимательно вглядываясь в заросли. Светояр
Охотник спустился к реке, взял в потае лодку и, думая о брате в компании Остена, повез пару подстреленных зайцев к обеду.
…Всадники направились к небольшому хуторку, указанному Щеком.
— Далече, што ль, еще? — обернулся Синюшка к замыкавшему Щеку.
— Скачи вон туда!
Въехав на пригорок, в балке усмотрели деревушку из четырех дворов. Из порослей ивняка на бережку ручья едва выглядывали соломенные крыши низеньких строений.
— Кто там есть-то? — снова вопросил Синюшка.
— Вроде, наши, северские… — предположил проводник.
— А ты их видал? Сколь их есть там? — уточнил Остен.
— Токмо издали. Тут поля ихние. Как-то наблюдал однова раза до десятка мужиков.
— Ну, нам без разницы — что на поле орачи, что охотники… Все, поди, с копейками да луками?
— В лесу как иначе? — удивился Синюшка.
— Ну-тка не робей, соколы!
Остен почал спускаться к деревне. За ним — двое. Чубок остался наверху.
Залаяли и побежали к коням несколько выжловок.
Подъехали к первой избе, копьями отгоняя псов, норовивших куснуть коней за хвосты и ноги. Копьем же, отклонившись в седле, Синюшка толкнул и дверь.
— Кто вы? — спросила женщина изнутри.
— Мужики в доме есть?
— В поле все, в лесу.
— А в тех хатах? — не отставал Остен.
— Да, поди, тоже никого.
— Позови кого-то с поля, и побыстрей.
— Не могу, на сносях я.
— Иди покличь, дура! — заорал Синюшка.
Баба вышла из хаты и поковыляла наверх. Пока она ходила, проверили все дома. Старик, три старухи, совсем малые дети.
— Мамок нету даже! — удивлялся Синюшка.
— За сморчками могли пойти — самая пора! — определил ситуацию Щек. С горки прискакал Чубок.
— Там бабы с ребятами идут из леса.
— Много? — занервничал Остен.
— Дополна! Хватает народу тут…
Беременная возвратилась:
— Покликала. Еземец щас придет.
— Старшой?
— Голова он у нас.
— А где твой мужик? — спросил Щек. — Покажешь?
Баба не ответила. Не поняв, что Щек спрашивает о происхождении племени, Синюшка засмеялся:
— Думаешь, она знает, который ее? На всю тутошнюю землю токмо у вас с Хорсушкой по единой бабехе означилось.
— А у тебя, голова
— Пошли вечером к нам, бабу свою не бери — и поглазеешь наперед, чем спрашивать! — радостно предложил молодой парень.
Остен был впервые сегодня доволен подельниками:
— Ну что, проснулись, сычи? Добро, щас разговор надо вести, а вы как валявы!..
Подошел Еземец. Бабы, ребята, что из леса тянулись, попрятались в ивняке и наблюдали — опасались подходить. Остен зычно гаркнул:
— Эй, людины, подгребай сюда! Дело княжье у меня до вас!
— Какое дело? Сказывай! — подал голос Еземец — остеновых лет сердитый мужик.
— Княжий человек я, видишь белчуг с очертами? — Остен выкинул сжатую куку на прямой руке. — Ну-ка, Чубок, фьють на гору и гляди!
Чубок умчался.
— Казна скудеет княжева. Боронит он землю окрест, гонит вражин от вас подале! Да ветшает одежа на плечах воев. Железа мало, а купить не на что — никто дань не шлет.
— А от татей лесных — таких, как ты, — князь боронит?
— Умом-то возьмись! Княжим людинам поверь! — вмешался Щек, и Остен, начинавший было бушевать, поостыл:
— Ты в толк взять не хочешь, что мы не воры и что за татями гоняться князь не должен по лесам?
— Вражины — через год, худые люди — через день! — не верил староста.
— К поселку за рекой подбирайтесь — тамо вам и щит будет, и покой. Лишки продадите киевлянам аль нам.
— Я вас знаю! С того берега вы, и никакие не княжьи люди — воровать дюже горазды!.. Вот мой толк об вас. А вон наши мужички идут!..
С пригорка махал мечом Чубок.
— …Ступайте с миром и не вертайтесь. Не ровен час — покормим вами волков!
— Ну, как знаешь, Еземок… — удивительно спокойно ответил Остен.
Комонные поднялись к Чубку. Тот стоял в окружении деревенских мужиков и парней, приготовивших луки, а кто и ножи.
— Что, лесные люди, как жизнь? — будто порадел за них душой Остен.
Те молчали. Снизу показывал какие-то знаки Еземец.
— Разогнать бы их по полю, бесов, да колонтарей не маем ноне! — объяснил свое настроение Остен, когда чуть отъехали. — Ладушки были — ждите в гости вскоре и мужов свирепых, и дюже страшных, ха!..
Проехали звериными тропами к реке. Второй раз залезли в воду. Кони плыли, люди держались за хвосты. Река здесь была немного уже, чем у Ходуниного дома. Вода дыбилась, плелась-выплеталась из большого донного желоба косицей. Люди крепко держались за животинушек, но холод отрывал руки, заносил и тянул пловцов в зыбь. Кони дергались, одолевая стихию, что утяжеляло положение дружинников.
Пожилой Остен, скрипя зубами, старался работать ногами, но тело плохо слушалось его. Сердце сбивалось и отказывалось держать дыхание. Щек заметил это и крикнул: