Первый
Шрифт:
Скрипнула дверь… как же знакомо она скрипела… и в щёлку заглянула мамина голова. Раньше бы Маг уже вскинулся, ни за что не стал бы лежать спиной к незнакомому человеку, но он не шелохнулся. По лицу мамы было видно, какие мысли её обуревают. Поставленный моим сладким даром эндорфин уже выветривался, и вопросы возникали сами собой.
– Васса, – без угрозы сказала мама, – он кто?
– Я его давно знаю, – приглушённо говорю я, стараясь не разбудить Мага, но всё же подстраховываясь на случай, если он слышит. – Я… была в поездке, и всё приняло скверный оборот. На меня напали. Он заступился за меня и пострадал
Мама очень внимательно смотрела мне в глаза.
– Мы поехали в больницу… но больничный уход не пошёл ему на пользу, поэтому мы здесь.
– Почему ты не позвонила? Я вся растрёпанная, в квартире неприбрано…
– Брось, мам, – фыркнула я, – он не заметил. А с уборкой я сейчас помогу.
Я опустилась на колени и стащила с ног Мага ботинки.
– Ты не слишком устала? – с сомнением спросила мама, когда я прикрыла за собой дверь спальни, держа ботинки в одной руке.
– Нет, что ты, – убедительно отбивалась я. – Я просто просидела почти весь день в больнице. Голова такая тяжёлая, что лучше чем-нибудь заняться перед сном, а то не усну.
Мама вытащила из кладовки пластиковое ведро с тряпкой.
– А где ты будешь спать? – озаботилась она.
Двадцать минут мы искали и перетаскивали свёрнутый рулоном матрас. Наша суета не потревожила Мага, мы обнаружили его в той же позе, крепко спящим в куртке поверх покрывала. Мама потребовала, чтобы я проверила у него пульс. Маг лежал лицом вниз, так что я коснулась пальцами запястья.
Потом я протирала пол, вроде освобождая от уборки маму и давая ей возможность пойти спать, но она продолжала стоять надо мной, о чём-то задумавшись и изредка выдавая свои соображения на мой суд. Если бы она не смотрела, я бы управилась за минуту, не притронувшись к лежалой сырой тряпке. Однако я не чувствовала раздражения, ничего, ерунда. Мне действительно будет легче уснуть после физической нагрузки.
– Вы близкие друзья? – выдала очередное соображение мама.
– Не очень, – честно созналась я. – Он отвечает за большое количество людей, включая меня… мы не часто разговаривали… его контроль меня донимал… я старалась с ним не сталкиваться…
Я промыла тряпку и слила грязную воду. Мама заговорила снова, когда я заново набирала воду.
– Кто напал на тебя?
В её голосе чувствовалось сдерживаемое напряжение.
– Один парень.
– На улице?
– Это имеет значение? – удивилась я, ползая под столом.
– Одно дело, когда кто-то пытается отобрать сумочку на улице, и совсем другое, когда нападает кто-то знакомый, – пояснила свою мысль мама.
– А, – понятливо протянула я, – нет, я думала, что знаю этого парня.
Мама молча ждала продолжения.
– Я считала его настоящим другом, но он на меня напал.
Думаю, она всё поняла, хотя я бы предпочла, чтобы она поняла меньше.
– А как этот… Тимур там оказался?
– Похоже, он с самого начала заподозрил худшее…
– И оказался прав, – с каким-то торжеством заключила мама. – Заканчивай и иди спать. Завтра сменим бельё и поставим стирку. Ванную уже не успеваем привести в порядок. Придётся обойтись.
Она ушла, зевая, в свою комнату и погасила свет. В темноте я бесшумно закончила уборку, мыслью наводя безупречный порядок в ванной. Всё, начиная от кафеля на стенах и заканчивая полотенцем на крючке,
Я подержала руки под холодной водой и вернулась в комнату. Усталость копилась, собиралась на шее, пригибала голову, опускала плечи, спину ломило, будь здоров. Я сдвинула лежащий параллельно кровати матрас ногой, образуя острый угол. Маг не отклонился от первоначального положения. Я посмотрела на тоскливый полосатый матрас и решила сходить за постельным бельём. Маг не оправится за сутки, так что же мне всё это время жаться в клубок на посеревшем от времени матрасе, кажется, когда-то прихваченном папкой из железнодорожного вагона?
Выудила из шкафа в прихожей первый попавшийся комплект, юркнула обратно в комнату, спеленала матрас в цветастую простынь, сходила за подушкой и одеялом. Маг спал. Я села на своей постели, внимательно его оглядывая. С хрустальной ясностью открылась простая и неопровержимая истина – не засну, как бы мне того ни хотелось. Я вскочила на ноги и подняла Мага воздухом. Голова с закрытыми глазами поникла бессильно, подвёрнутые, наверняка, затёкшие руки повисли расслаблено. Я забралась на кровать и стянула с него тонкую куртку, которую не так давно купила, руководствуясь лишь принципом экономии. Подумав, расстегнула и вытащила из брюк ремень. Ремень был одной из немногих вещей, которые удалось сохранить, коготь только слегка зацепил его, сделав надрез по верхнему краю. Вещи я сложила на пустой письменный стол. Потом сдёрнула покрывало с кровати и опустила левитирующего Мага на пахнущую забвением постель. Повернула его на спину, устроив довольно высоко на подушке, чтобы ноги поместились. Он не проснулся.
Тогда я переоделась в толстовку и цветастые брюки, которые носила тем летним днём, когда дала о себе знать, легла под одеяло и мгновенно заснула.
Проснулась довольно рано. На окнах висели плотные шторы, только сквозь щель проникал никакой не утренний свет. За окном стоял сонный январь, вставать по утрам не хотелось. Маг открыл тёмные, как январское утро, ввалившиеся глаза и посмотрел на меня, барахтающуюся в слишком просторном пододеяльнике.
– Доброе утро? – спросила я.
Он промолчал.
– Маленькая комната, – его губы разлепились с некоторым трудом.
Я приподнялась и подала ему воды. Спросонья ещё удавалось напоить, потом с переменным успехом. Вода появилась в моей руке в воздушной плошке. Он не отказался, без паузы выпил и поморщился, я вскинула брови, задавая немой вопрос – чем не угодила, но он приложил руку к боку под сердцем, и вопрос был снят.
– Ты спала на полу? – кривясь, спросил он.
– Ничего, здесь гораздо комфортнее, чем на костяной кровати или на стуле в больнице.
Маг откинул голову, показывая кадык, закрыл глаза, как будто утомление не рассеялось за ночь. Мне его сон казался хорошим восстанавливающим сном, он спал так крепко, дышал ровно – воздух равными порциями вылетал из носа. Его лицо в темноте зимнего утра выглядело землисто и понуро, щёки ввалились, он тихо и ровно дышал, но его дыхание скорее напоминало упражнение, чем естественный показатель здоровья.
– Останешься сегодня в постели? – чувствуя неловкость, осведомилась я.
Он приоткрыл глаза, посмотрел на меня сквозь едва различимые щёлки.