Пёс, балбес и Я
Шрифт:
– Главное, чтобы на сигареты все не спустил, - вздохнула я, припоминая соседского четырнадцатилетнего оболтуса с нашего этажа, пойманного мною пару раз у мусоропровода за очень некультурным занятием.
– Даже если и так, - вскинул бровь Морозов. – Он заработал на них сам. А его воспитанием пусть занимаются родители. Вспомни себя, Рябинина. Тебя разве в этом возрасте разве на приключения не тянуло?
Знал бы ты, балбесина, какие мы приключения ловили подростками в детском доме… от зависти бы опух!
Впрочем, на тему собственного не слишком простого
А вот о других, не менее веселых приключениях (что важно – не моих), поговорить бы не мешало.
Да, я прекрасно помню, что раньше не хотела его допытывать. Но вчера, от всего произошедшего меня так колбасило, что даже думать не хотелось не о чем другом. Точнее, думать не хотелось вообще!
– Лучше расскажи о своих героических подвигах и свершениях, - отхлебнув кофе, оказавшийся на удивление вкусным, нагло попросила я, надеясь, что Барс тоже после вчерашнего остыл, и мой рейтинг не упадет в моих глазах.
Я ж помню, как он, восхищаясь, ко мне вчера целоваться полез!
И да, вчера я его романтический порыв не оценила. И да, на сегодняшний день тоже не передумала. Но это совсем не значит, что соседушка мне резко разонравился!
Вот если б в другой раз, да при других обстоятельствах…
– Брат с женой в хлам разругались, и забыли, что Ванька у меня, - оправдав мои надежды, но не с особым желанием, пояснил Морозов. – Я хотел уложить его спать, но он, как назло, запросился домой. Я повел. А по дороге ему приспичило попрыгать по сугробам. Ну и сиганул с подъездного крыльца, а там люк под снегом, прикрытый картонкой. Как только шею не свернул и не захлебнулся, не знаю. Наглотался сточных вод, естественно. Я выдернуть его из воды успел, а вот вылезти обратно уже не получилось.
– Слава богу, что колодец с ливневыми водами, а не с кипятком, - вздохнула я, ничуть не удивляясь.
Да правда, ничего странного тут не было – люди годами в этот колодец падают пачками, особенно дети! Но после этих случаев не меняется ни хрена. Людям как было пофиг на отсутствие канализационных крышек, так и осталось. Я столько начиталась и насмотрелась новостей об этом, что едва ли не развила себе фобию, а ребенок еще с момента, как ходить начал, знает, что люки надо обходить, даже если они закрыты наглухо.
Да, может это и странно, и я ращу из Мишупсеня опасливый нежный цветочек… Зато, как говорится, будет живой! И целый.
– Сейчас покажусь сопливым романтиком, - внезапно хмыкнул Барс. – Но если бы не ты…
– Отвечу тем же тоном, - перебила его, не особо желая слышать ворох благодарностей и заверений в бесконечной дружбе. Еще не хватало, чтобы он чувствовал себя мне чем-то обязанным! Обязанный по гроб жизни начальник – то еще сомнительное удовольствие. Особенно памятуя о всех предыдущих долгах за мое долгое утаивание его шкафных скелетиков! – На моем месте любой поступил бы так же.
– Не любой. Далеко не любой, и ты об этом прекрасно знаешь.
Хм. У меня развилась паранойя, или это был такой ненавязчивый
– Балбес ты, Морозов, - я едва удержалась, чтобы не постучать ему по лбу. – Даже если бы я тебя люто ненавидела, куковать в вонючей воде с ближайших крыш точно бы не оставила. А ребенка тем более.
– Я рад, - внезапно улыбнулся Барс. У меня, блин, внутри аж что-то прыгнуло! И печень с селезенкой махнулись местами. – Что ты меня не ненавидишь.
Я задумчиво повертела в руках пустую кружку, содержимое которой незаметно успела как-то выхлюпать.
Странно. Никогда не думала, что простой растворимый напиток, сделанный чужими руками, сможет мне угодить. Неужели, все дело не в сорте кофе и его цене… а в том, кто его делает? И, главное, как делает, какие чувства при этом испытывает.
Такое банальное, но как выяснилось, остро необходимое чувство обычной человеческой заботы и теплоты.
А еще… А еще, то странное ощущение, что наши с соседом отношения вышли на какой-то совершенно другой уровень. Или наоборот, эти самые отношения только что образовались из ничего.
И да, почему мне кажется, что сам Артур Морозов был абсолютно того же мнения?
– Барс, я…
К счастью, ляпнуть какую-нибудь необдуманную глупость мне не дал звонок в дверь, едва различимый на фоне воплей индейцев племени апачи, раздающихся из детской с периодичностью раз в две минуты. Чем там занимались дети, мне было неведомо, а идти и, что называется, бдить за отроками, не было никакого желания тоже. Шумят – и ладно! Подружились? Прекрасно!
Паниковать будем, когда в детской воцарится тишина…
Но все-таки, кого там еще принесло с утра пораньше?
– Для Ника рановато, - мельком взглянув на часы на микроволновке, заметил Барс. – Сказал вернется через час, не раньше.
– Так может, замерз? – предположила я, с долей поспешности поднимаясь из-за стола: кто-то неугомонный за дверью не затыкался.
– Там сегодня тепло, - мужчина поднялся тоже. Но вместе со мной в коридор не пошел, а принялся складывать грязную посуду в раковину, с явным намерением ее помыть.
Сказать, что я обалдела от такого фортеля, значит, не сказать ничего. Вот левой почкой чую, я так скоро в это чудо влюблюсь! Учитывая, что я все еще молодая и уже почти холостая. И не просите меня передумать – меня десять лет совместной жизни безо всякой заботы и помощи корежило и колбасило. А теперь дорвалась, как несчастный любитель диет до сладкого тортика…
У меня, можно сказать, диабетический шок на фоне острой внезапной влюбленности!
Надо, надо срочно и конкретно отвлечься на что-то, благо как раз повод есть. Да еще какой повод!
Я, конечно, подозревала, что вселенная нас слышит. И что исполняет все сокровенные желания обязательно, правда, как хитрый джин всегда вносит свои коррективы.
Но думала ли я, без опаски распахивая входную дверь, что она завернет мне подлянку, да еще ТАКУЮ?
На пороге моей квартиры стояла целая рать. И нет, не царская. Скорее уж монголо-татарская!