Песчаное небо
Шрифт:
— Может, он… еще жив… — выдохнул Плух на грани слышимости. Так выдохнул, что дессмийке стало за себя стыдно.
— Нет, не жив. — Цейса, смутившись, опять развернулась к пульту. — Я при такой тяжести выдержала бы часов пятнадцать, Гасс — не больше двух. Надеюсь, он им успел помочь.
— И что теперь… делать?
— Что и собирались. Через двое суток посадка, потом взлет — и на Каох.
Пилот медленно покачал головой: — Мы можем… не долететь.
— Ты предлагаешь не приземляться? — горечь в ее вопросе прозвучала с изрядной долей ехидства, и кибернетик смутилась еще больше. И приборы ей отказывают, и интонация… Дожила…
— Ждем связи… Малыша. Ты же его слышишь…
— Малыша могло завалить. Или кого-нибудь
Из кухни высунулся Грезот, злой как сто пираний:
— Что за базар!? — рявкнул он, вытаращив маленькие глаза, — тише нельзя?
Спорщики подавленно молчали, и уларк заметил в их позах вину и растерянность. Он криво оскалился:
— Что опять натворили, куски балласта?
— Гасс… погиб, — невнятно промямлил Плух. Грезот тут же изменился в лице, затем мимолетный испуг сменился вспышкой гнева.
— Ага! — яростно взревел он, распахивая дверь и наступая на дессмийку, — это все твои штучки, десса! Приборчики, финтифлюшки, коробочки! — Грезот неистово завертел перед своим носом скрюченными руками. — Кибердрючки… Это твоя вина! Твоей суборбитальной гордыни и хвастовства! Я знал, что все этим закончится, знал! Никчемная, бахв… хрр…
Цейса уже сидела на нем, скрутив уларка так, что у того хрустели кости.
— Мои ошибки, — чеканно процедила она, еле сдерживая захват на грани допустимого, — будет разбирать капитан и межгалактическая лига спасателей. Тебе же я советую впредь обходить меня за парсек, и, желательно, молча. Если ты еще раз раскроешь на меня свою торфяную пасть — я с безмерным удовольствием слеплю из тебя мокрого.
— Цейса… — кривясь, выдавил Плух — он уже чуял, что дело плохо. Но дессмийка, помедлив, брезгливо соскользнула со старпома и степенно вернулась за пульт, не спеша, правда, к нему подключаться. Корчащийся на полу Грезот начал подвывать и, еле касаясь, ощупывать левую руку. Плух бросился за аптечкой.
* * *
Наша компания представляла собой жалкое зрелище. Основной тягловой силой, как-то перемещающей нас вперед, стали вурвы. Фарч и Абвир покачивались на их спинах в лежку, я же еще как-то перебирал ногами. Севи шла без посторонней помощи, возглавляя процессию, а Малыш ковылял сзади — он больше полз, чем шагал. Две трети его, основательно потрепанного механизма, вышли из употребления. Укатала нашего малышку крутая горка, сколько теперь будем ползти…
Продолжение фатального спуска оказалось не сильно вытянутым — стены с потолком постепенно сужались бутылочным горлышком, и вскоре вурвы остановились перед входом в привычный нам коридор, правда этот был несколько выше обычных краптисовских лазов. Над входом чернел знакомый символ, но на сей раз он выглядел как окружность, заштрихованная на одну треть — и, на мой взгляд, напоминал изображение трубы. Или, опять-таки, коридора… Входить туда наши провожатые отказались наотрез. Дополнительным аргументом в их пользу служил целый пук проводов под потолком, стянувшихся сюда со всех концов подземелья. Видимо, мы и правда подошли к цели. Хозяева выпроваживали нас, не переступая порога своего дома. Может, на этот коридор у них имелось свое табу, может — неведомые нам рамки приличия проводов чужаков. Нам эти нюансы были неведомы. Дальше мы должны были идти одни. Вурвы сгрузили наши пожитки, пострадавших. Поворчали, повосклицали, и ушли обратно в сгущающийся сумрак. Интересно, и как они собираются подниматься?.. Впрочем, это их дело.
Я глянул на гудящую, переливающуюся иллюминацию коридорного потолка, и в груди опять екнуло. Краптис готовил нам последнее испытание, и шанс на его смертельность казался отнюдь не призрачным. До проводов было метра три, но у меня
Я перевел взгляд на нашего киборга. Вернее, на его волочащиеся по диэлектрическому полу металлические плети — Малыш и сам был наэлектризован так, что искрил и потрескивал. Цейсу бы сюда — вот она бы все нам расписала: и про электрические поля, и про статику, и про индукцию… Я попросил у бойца бухту наноизола и обмотал им все ноги киборга.
Севи безмолвно стояла перед входом в коридор, и спокойно ждала моего решения. До меня не сразу дошел смысл этого ожидания — это что же, я теперь главный? Пусть даже на этом, отдельно взятом, финальном отрезке? А с каких щей? Кверкесса зауважала мои скудные умственные потуги? Впору возгордиться… Ну, что же, попробую довести всех без потерь.
— Первым идет Малыш. Далее — Абвир. И затем мы несем капитана.
— Ты не сможешь, — ответила Севи. Презрения в этой реплике не было ни на грамм, но я все равно его там отыскал.
— Я разберусь!
— И, кроме того, Абвир тоже может не дойти.
— Ему придется.
Севи пару секунд помолчала. Стороннему наблюдателю могло даже показаться, что она ошеломлена моей новой манерой общения.
— Не много ли ты на себя берешь, человек?
— Не обращай внимания, — послышался глухой голос бойца — он говорил через силу. — Эмоциональным особям мужского пола свойственно доминировать в любом социуме при малейшей возможности. Особенно, в замкнутой группе. Особенно, если им не могут ответить… Я дойду, Мать.
Краска прилила к моим щекам… Что за бред!? Но Севи не дала мне возможности возразить — она обернулась к Малышу, и тот первым заковылял в яркий проход. При его приближении по потолку зазмеились молнии.
— Стой! — крикнул я, и киборг остановился. Подобравшись к нашим баулам, я достал скафандр Фарча, и без малейших угрызений совести прорезал его ножом, от шеи до паха — с изрядным трудом, надо признать. Получилось эдакое скудное покрывало, и я, с трудом выпрямившись, накинул его на выступающую голову Малыша. Заглянул в коридор, отдышался, и снова направился к вещам. На сей раз я достал моток фала, и зафиксировал его конец в специальном зажиме на корпусе киборга. К другому концу я привязал наши сумки.
— Отправляй его, — махнул я рукой Севи, — а сама надень скафандр и помоги мне. Попробуем идти втроем.
Малыш отправился по проходу, а мы с Севи взгромоздили на сумки Фарча. Даже Абвир нам помог, встав на колено и орудуя одной рукой. После этого я, опустившись на пол, долго приходил в себя, унимая выпрыгивающее из груди сердце. Чертов Краптис, ноги моей тут больше не будет…
Дурнота отошла, и я снова поднялся на ноги. Пошатываясь, подошел к бойцу, и приглашающе мотанул головой, зовя свою, пока еще кроткую напарницу. Аккуратно обхватив Абвира с двух сторон, мы двинулись вперед. Вскоре мы миновали вход, и коридор перенес нас за эдакую стеклянную грань бутафорского магического шара. Вокруг потрескивало, вмиг наэлектризованные скафандры прилипли к телам, волосы распушились одуванчиком. Шатаясь, как троица забулдыг, с черепашьей скоростью, постоянно останавливаясь, мы перли вперед с непреклонностью планетарного притяжения. Над головой полыхали зарницы, и отсветы их плясали по нашим багровым лицам. Шаг за шагом продирались мы к выходу, обливаясь потом и вытягивая последние жилы из своих тщедушных тел. Мы шли домой.