Пешка для Ферзя

Красовская Марианна

В день аудиенции меня начинает трясти от волнения прямо с утра. Ян, уловив мое состояние — он всё же менталист — остается дома и даже милостиво вызывается меня довезти до дворца. Обещает не ругаться и погулять с Даном в парке, пока я нахожусь на приеме у его величества. Я соглашаюсь — так мне даже спокойнее.

Я почти не волнуюсь, когда секретарь приглашает меня в кабинет его величества, хотя и не видела короля ни разу, и вообще бы его не видела. Сажусь на указанный диванчик, внимательно рассматривая человека, причастного к моему появлению на

свет. Он старый, старше льера Лисовского. Седой, морщинистый, гладко выбритый, с военной осанкой и гордо вскинутым подбородком. Не уверена, что во мне есть что-то от него. А уж в Дане и подавно. Я не знаю, что говорить, как объяснить цель моего визита. Но, кажется, от меня немногого ждут.

– Так значит, развод, льера Рудая? Вы твердо для себя всё решили?

– Разумеется, - выдохнула я. — Все аргументы были изложены в моем прошении.

– А почему я вообще должен тебя слушать? Ян - мой Первый Советник, человек, верный короне. Если он не хочет развода, значит, так правильно.

– А я вроде как ваша дочь, - зло посмотрела я на короля, не веря своим ушам. Ведь в бумаге же было написано!..

– Ты? Нет. Ты - моя ошибка, по воле случая оказавшаяся запасным вариантом.

– Благодарю, мне необычайно приятно слышать ваши слова.

– Еще и невоспитанная.

– Есть в кого.

– Хорошо, я подпишу приказ. При одном условии. Вы ведь вовсе не жили вместе?

Внутри у меня похолодело. Я как-то сразу поняла, к чему он клонит.

– Нет, ваше величество. Ян не пожелал жить со мной. Он уже в день свадьбы заговорил о разводе.

– Так какая же это семья? Я требую, чтобы вы прожили вместе... ну хотя бы три месяца. Каждый день. Одна спальня, одна постель. Если не убьете друг друга за это время — разведетесь.

– Это совершенно невозможно!
– в ужасе воскликнула я.

– Дражайшая моя Софья, - вкрадчиво заговорил король, складывая узловатые пальцы домиком.
– Ты знаешь, что в Орассе при разводе в судебном порядке есть определенные условия? Если ты не хочешь принять мое предложение — можешь подать в суд.

– Нет, - быстро ответила я.
– Сына не отдам. Да и зачем он Яну? Он ничего не знает о ребёнке!

– Дай ему шанс узнать. Уверен, Ферзь тоже будет не в восторге. Но три месяца с сыном - для него это много значит.

– Ладно, - согласилась я, скрипнув зубами.
– В конце концов, что мне эти три месяца, если впереди у меня вся жизнь.

– Правильный выбор, - похвалил меня король, гадко улыбаясь.
– Чтобы быть уверенным, что все мои условия выполняются, в вашем доме будет жить мой человек.

– Зачем вы это делаете?
– вырвалось у меня.
– Других забот нет?

– Исключительно ради своего единственного внука, льера. Я хочу, чтобы он рос в любящей семье.

– Целых три месяца!
– с сарказмом воскликнула я.
– Боже, какое счастье!

– Желаете вернуться ко второму варианту?
– прищурился король.
– Мне кажется, что в желании Яна отобрать у вас ребёнка

есть причины. Что может быть хуже матери-истерички?

Я мгновенно захлопнула рот и забормотала извинения. Николас кивнул и небрежно махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Три месяца. Три месяца в доме Яна. Ему ведь работать нужно, явно он не согласится жить в Коборе. Да я и не посмею на этом настаивать, я знаю, что для него работа превыше всего.

К моей растерянности, Ян уже ждал меня в своём ландо возле ворот. Откуда он узнал, когда я закончу? Дан сидел с ним рядом и сосредоточенно облизывал отвратительно красного петушка на палочке. Ничего не оставалось, как сесть к ним в повозку.

– Детям вредно сладкое, - напомнила я Яну его же слова.
– Зубы болеть будут.

Я была уверена, что он не вспомнит, но он улыбнулся криво и кивнул.

– Дану можно. Я в состоянии оплатить лечение его зубов.

Я в этом нисколько не сомневалась. Муж смотрел на меня так странно, что я начала ерзать под его взглядом. Не знаю, как и сообщить ему условия его величества. Страшно представить, что он скажет.

– Домой?
– помолчав, спросил Ян.
– Или хотите в парке ещё погулять?

– В парке!
– выпалила я.

– Домой!
– заявил Даниэль.

Ян внимательно поглядел на нас и кивнул:

– В парк, потом домой.

– Я хочу домой, не хочу в парк, - заверещал сын.
– Домой, домой, домой!

– Даниэль Янович, что за поведение?
– строго спросила я.

– Я хочу домой!
– рявкнул Дан.
– Поехали!

– Не спорь с матерью, - тихо, но внушительно сказал Ян.
– Мама хочет погулять. Ты мужчина, ты можешь её взять за руку и показать пруд с утками.

– Я не мужчина, я ребёнок, - неожиданно заявил Дан.
– А детям нужно уступать! И баловать их!

– Это кто тебе такое сказал?
– опешила я.

– Бабушка!

– Бабушка Оля?
– я не верила, что Ольга могла такому научить внука.

– Нет, бабушка Елена, - с довольным видом сообщил сын.
– Она говорит, что дети - это самое большое счастье!

– Всё верно, - кивнул Ян.
– Но когда это счастье начинает хамить родителям, его лишают сладкого.

– Не имеете права, - ухмыльнулся Дан.
– Детям нужно давать всё, что они попросят.

Я откровенно растерялась от такой наглости. При мне сын не смел так себя вести. Видимо, испытывает на прочность отца. Ян тоже выглядел ошарашенным.

– Давай поговорим об этом дома, - выдавил он из себя.
– Этот разговор не для улицы.

Дан торжествующе оскалился: он победил. Были бы мы с ним вдвоём - я бы просто выписала юному наглецу подзатыльник, но Ян мне однажды пообещал, что если я ударю сына - он ударит в ответ меня. Я запомнила. Как я ни пыталась в тот раз объяснить, что шлепок по заднице - это не избиение ребенка, муж так и не согласился со мной. "Побои унижают - заявил мне он.
– Я не позволю унижать своего ребёнка".