Пешки Сдвига

Громов Вадим Николаевич

– И что ты предлагаешь? Всё бросить?

– Для начала - пойти ещё раз поискать. Может, выловим кого-нибудь. Если нет... то - не знаю.

– Пошли.
– Лихо яростно напялила приобретённую куртку, оказавшуюся в самый раз.
– Ох, попадись мне кто-нибудь из этих...

Прочёсывание рынка ничего не дало. На задаваемые вопросы, торгаши самым банальным образом не отвечали, превращаясь в подобие классической троицы - "Ничего не вижу, ничего не слышу, никому, ничего не скажу", в одном лице. Лихо тихо сатанела, впустую мечась по рядам. Книжник держался

рядом с ней, как привязанный: и, где-то параллельно крутился Шатун, в поле зрения которого, тоже не попадалось ни одной мальчишечьей фигуры.

Спустя почти час, троица вернулась к внедорожнику. Завидев понурые лица, Алмаз грустно вздохнул и, вымещая неудачу - пнул покрышку "Горыныча".

– Полный абзац...
– Прокомментировала блондинка, устало присаживаясь возле машины.
– Это даже не в стогу смертушку златочахнущего выщупывать. Это вне конкуренции...

Вспотевшие Шатун и очкарик, молча соглашались.

– Отлить схожу.
– Громила поднялся, и пошёл по направлению к видневшемуся неподалёку, явно заброшенному строению.
– Никто компанию не составит?

Страждущих не нашлось. Шатун зашёл за угол и, по прошествии всего-то десятка секунд, показался снова, быстрым шагом возвращаясь к "Горынычу".

– Что, уже всё?
– Вяло спросил Алмаз.
– Что-то быстро. Обычно минут по пять журчишь. Перехотелось?

– Белобрысая...
– Громила наглухо проигнорировал высказывание "стеклореза".
– Иди, там с тобой побазарить хотят. Давай, в темпе. Только спокойно, не привлекая лишнего внимания.

Лихо непонимающе посмотрела на него. В следующий миг, сообразив что-то, вскочила на ноги, как подброшенная пружиной. Потом сдержалась, чтобы не рвануть со всех ног, и пошла, придав лицу естественное выражение человека, обуреваемого жаждой избавления организма от лишней жидкости.

За углом, переминался с ноги на ногу, нескладный, редковолосый субъект, с немного дёргаными движениями, и забавной мимикой.

– Ну?
– Блондинка остановилась в двух шагах от него.
– Выкладывай. Только учти, если меня разочаровывают - я становлюсь невменяемой, и не отвечаю за дальнейшие действия. Говори.

– У вас сегодня что-то украли?
– Стоящий напротив Лихо человек, пошевелил пальцами возле своего кармана.
– Что-то, очень важное.

Вдобавок к забавной мимике и дёрганым движениям, у него обнаружилась лёгкая шепелявость.

– Ты хочешь мне это вернуть? Или у тебя приступ банального любопытства?

– Неважно. Но вы хотите это вернуть?

– Это у тебя?

– Нет.
– Редковолосый смешно поднял брови, словно изумляясь наивности Лихо.
– Но я знаю, где и у кого, это может находиться. Могу поделиться информацией. Не за так, конечно же...

– У меня есть встречное предложение.
– Лихо положила руку на рукоятку "Потрошителя".
– Я не отрежу тебе твой шершавый дуэт, а ты мне всё выложишь.

– Постойте!
– Визави блондинки отчаянно замахал руками.
– Я же не требую у вас машину, или ещё что-то непосильное. Ну, в самом-то деле - это не мной,

и не вами установлено: должны же соблюдаться какие-то правила, пускай даже и неписаные. Мы же адекватные люди. Разумная цена, за бесценную информацию. Все будут довольны.

– А кто сказал, что я похожа на адекватного человека?
– Лихо подняла верхнюю губу, по хищному показывая зубы.- Ошибиться не боишься? Фатально?

– Да не пугайте... Видел я на своём веку всяких. Не похожи вы, на дурковатых-то... Скорее - на бесшабашных. Но здравомыслящих.

– Что ты хочешь?

– Пару стволов, и несколько обойм к ним. Поверьте, я мог бы сказать и так, но взимание некоторой, так сказать - награды: это чисто принципиальный аспект. Плата чисто символическая. Тем более, что у вас этого добра с избытком: я заглянул украдкой, пока вы по рынку рыскали безо всякой пользы. И, давайте договариваться побыстрее. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Чревато, знаете ли... Весьма.

– А если убрать принципиальные аспекты?
– Лихо изобразила подначивающую полуулыбку.
– В виде платы за сведения. Что останется? Я так полагаю, что какие-то личные претензии...

– Угадали...
– Чуточку нервно улыбнулся редковолосый.
– Есть и личное. Вы правильно сориентировались...

– А я тебе больше скажу.
– Лихо посмотрела на него, практически в упор.
– Я не угадываю. Я точно знаю: лепят ли мне прелого бздунчика толстым слоем - по всей личности, или чистосердечное выкатывают... Веришь - нет, и такое бывает.

– Допустим, верю...

– А больше и не надо. Выкладывай сведения особой важности, и будет тебе материальное поощрение. В полном объеме. Не нагрею, не бойся...

– Стволы бы увидеть...

– Увидишь. Не журчи струёй по ляжке, у Лихо нет привычки, надувать по мелочёвке. Ссыпай информацию. Пойму, что в цвет сказываешь, принесут тебе твои железяки, не бзди...

– Ваша вещь, скорее всего, у Коли Балаболкина.
– Собеседник Лихо говорил начал говорить торопливо, добавив в свои движения немного суетливости.
– Эти мальцы под ним работают. Всё натыренное к нему тащат.

– Почему Балаболкин?

– Да угораздило его родиться с фамилией Бухарин, и с именем Коля. А у исторического прототипа, как раз такое погоняло - и приклеено было. Да, к тому же - реальный Николаша, тоже языком машет - уж слюни до Кургана со свистом летят. Ещё неизвестно, кто кого переболтал бы, случись им схлестнуться каким-либо макаром...

– Ладно, это всё лирические отступления. Давай по делу.

– Вы спросили - я ответил.
– Редковолосый пожал плечами.
– А дальше что?
– Коля шпанятам жратвы подкидывает, если, конечно, чего стоящего с ротозеев насобирали. Извините, не хотел обидеть...

– Не обидел. Где Балаболкин твой обретается?

– Недалеко отсюда. Но есть одна загвоздочка. Вещички к нему, только во второй половине дня потащат. Вечером всё у него будет. Сто процентов.

– Он сам по себе?
– Спросила Лихо.
– Или повыше инстанция имеется? Позубастее?