Песнь о птице Алконост

Машенцева Елена

Гномиха принесла пушистые копытца из собачьей шерсти, и я благодарно улыбнулась на заботу. В животе довольно урчали две кружки теплого пива, уплотняя сытный ужин. Маг не отрываясь, наблюдал за мной. В зеленых глазах плясали искорки – отражения мечущихся язычков пламени.

–Ты простишь меня?– губы расплылись виноватой полуулыбкой.

Что ответить? Да, поймал, заточил в холодную темницу, где меня пытали. Может даже, сам и отдал такой приказ. Только ведь помог бежать, рискует жизнью ради всеми презираемой гарпии. Не хотелось бояться его или ненавидеть. Возможно, второй раз в жизни я по-настоящему хотела поверить мужчине. Мужчине, который смотрел без показной брезгливости или страха, который вообще ТАК смотрел на меня.

Шмяк. В миску с травой звонко впечаталась голова Рашаля. Да так и осталась там,

колоритно дополняя подвявший натюрморт парой глупо алевших в зелени молодых ушей.

–Малец ещё. Сморило от переедания, вот и свалился,– по-отечески мягко покосился на него тролль. Зычно икнул и надул щеки, сдерживая отрыжку.

–И почувствовал себя в своей тарелке,– ухмыльнулся маг.

–Ему бы поспать.

Владимир не возражал.

Гномиха шла впереди, одной лапой держала железный светец , а другой прикрывала трепещущий огонек от сквозняков. Шаги гулко ухали в пустынном коридоре. Енк бережно, словно младенца, нес мирно посапывающего Рашаля. Мы с улыбчивым магом плелись следом. В итоге каждому досталось по светелке. Какое чудо: с камином и большой постелью. Сначала Рашалю, мне – потом. Тролль и маг свои знали.

Я стояла на пороге, не решаясь войти, и опасливо втягивала носом почти невыносимый этой половине замка кисловатый запах. В остальном предложенная светлица более чем воодушевляла. Маленькая, но довольно уютная. А постель просто гигантская. Одному слишком вольготно, двоим тесновато, разве что поприжаться. От прикосновения горячих пальцев к плечу я вздрогнула и невольно зашипела, ощерившись.

– Только не бойся,– улыбнулся маг, шутливо поднимая руки вверх.– Если подождешь четверть лучины и не станешь запираться, я принесу тебе одежду. А то сейчас ты сильно смахиваешь на наше фамильное приведение.

–?!

–Пожалуй, наше привидение следит за собой получше.

–Ладно,– Буркнула я.– А можно мне… это. Помыться бы.

–Всенепременно, моя красавица.

Не понятно. Шутит? Или нет. Он же видел все: не только милую девушку, но и уродца-полуженщину-полуптицу? Маг ушел, а я осталась переваривать события сегодняшнего дня в полном одиночестве.

Глава 2

Как хорошо! Проснулась я давно, но глаза открывать не спешила. Пусть солнце вдоволь наиграется с моими изнеженными за последнюю луну пятками, случайно улизнувшими из под толстенного простеганного одеяла. Не очень то и легкого, зато чудесно справлявшегося со всеми своими функциями. Владимир был убедителен: бояться здесь нечего. Так глубоко в гущу леса, и впрямь, никто не забредал. Да и зачем в самую середину зимы тащиться на пустующий тракт? Купцам и мелким торговцам оно не надо, а наемные тем более не чаяли обжиться здесь монеткой-другой. Разве что охотники капканы проверять придут, но и таковых не наблюдалось – земли то хозяйские, аж самого брата Тимира! Кому охота с таким в прятки бегать? Как на необитаемом острове! Жаль, что на покинутой родине у нас не было столь веского покровителя.

Дверь нерешительно крякнула три разочка, так стучался Рашаль. И это я тоже успела выучить за прошедшую луну. Сначала Владимир собирался отправить его куда-нибудь подальше, в Косари, например, но парнишка так жалобно смотрел на мага (а потом и на меня), что тот смирился, и юный отрок остался помогать гномихе у печи.

ЛиККар Лаб оправдывала свое гномье имя. В переводе на родной язык оно означало что-то навроде «Северной Луны». Такая же круглолицая, седобородая и с холодными искорками глаз. Хотя у меня на родине гномихи обычно носили аккуратную бородку клинышком, у ЛиККар Лаб борода мелко курчавилась и доходила почти до колен, напоминая колючий куст морозянника. Енк, правда, шепнул как-то, будто на самом деле имя звучит как «Кусающая Врага». Но ЛиККар страшно не любила вспоминать какую-то живописную историю из своего прошлого и нарочно переводила иначе. «А ещё,– осклабившись, сообщил сплетник.– Она теперь частенько норовит зубы поскрести. Носит с собой осиновые палочки. Воспоминания замучили. Не за то, видать, ухватила!»

Я блаженно потянулась, а в дверь постучались уже настойчивее.

–Входи.

Благосклонное разрешение на долю мгновения опередило потерявшего терпение. Сначала в проеме замаячил любопытный нос, а затем, убедившись, что девичьи

прелести более-менее защищены одеялом, в светлицу проскользнул … маг. Я мгновенно переместилась из лежачего положения, не забывая прикрывать соблазнительно обнаженные плечи, и поджала ноги к груди. Теперь совсем прилично, да только краска смущения все равно густо покрыла шеки. Маг заметил, довольно улыбнулся и присел в локте от нарочитой скромницы. Сердце ухнуло по ребрам с устрашающей частотой, а испарина тут же предательски покрыла лоб и верхнюю губу. Я наклонилась и рискнула незаметно вытереть её краем одеяла. Маг сделал вид, что заинтересовался складочками растянутого на ларе платья, однако, когда его взгляд неизбежно наткнулся на сестрино изобретение, скрывавшие грудь чашечки, свободно свешивающиеся с ларя (спать я предпочитала без стесняющих движения тесемок), поспешил вернуться к созерцанию недоразумения на постели. Показалось? Заинтригованно. Длинные пальцы пробежались по одеялу, нащупав то, что искали, и нежно коснулись моих, проверяя действие заклинания ускоренного сращения конечностей. Оно забирало много силы, но заживляло переломы в рекордные сроки. А ведь ломать, все-таки, пришлось. Моё дыхание участилось, не смотря на бесплодные попытки оставаться равнодушной. И почему в такие моменты перед глазами плывет, а в груди зреет томление. Да, Владимир прикасался ко мне не впервые. И каждый раз все внутри тревожно замирало в предчувствии. Я боялась признаться себе самой: я его желала.

–Ещё ноет?

Какой красивый голос, бархатистый, глубокий. В ответ я глупо заморгала ресницами и ещё сильнее вжалась в спасительную непроницаемость довольно условной защиты. Интересно, он может видеть через материю? Маг откинул со лба длинную челку, ласково погладил почти зажившие ладони и… поднес их к губам. Не успело горячее дыхание коснуться кончиков пальцев, как я растерянно одернула руку и отползла на край кровати, браня себя, на чем свет стоит. Нет, Владимир вовсе не покушался на мою трепетно хранимую девственность. Напротив, таких галантных кавалеров и днем с огнем не сыщешь. Да ещё красив, фавн подери. Маг тихо вздохнул, пряча разочарованный взгляд под нахмуренными бровями.

–Сначала, конечно. Зато теперь как новенькие, – выпалила я пересохшими от напряжения губами.

Почти не морщась, сжимала и разжимала подлатанные пальцы. Те согласно похрустывали. Владимир не стал повторять попытку, отчего не душе сделалось тоскливо. Каддар, и почему я такая дура? Неадекватная.

–Я рад,– тихо констатировал маг и добавил после некоторого замешательства.– Но пришел не потому. Поговорить надо.

И снова замолк, неловко поглядывая в мою сторону. Охотничий замок постепенно оживал. В коридоре послышались торопливые частые шаги: ЛиККар Лаб спешила к печи. Кряхтела, вспоминая прожорливых гостей почти ласково. За ней плелся недовольный супруг, в пол голоса бубня себе под нос: никак не мог простить Енку пустые пивные бочонки, «случайно» наполненные взамен водой, а я предполагала – подтаявшим снегом. И опять тишина, уж лучше бы сказал банальность, чем так молчать.

–Я уезжаю. Послом к троллям. Тимир приказал.

Махар! Банальность и впрямь лучше.

–Когда вернешься?

Получилось. Не застыла с отвисшей челюстью, не побледнела, и даже голос не подвел. Ответ, однако, кольнул в сердце почище тупых иголок под ногти. Маг покачал головой.

–Не знаю. Но буду стараться в борзе.

Все как всегда. Как только немного расслабишься, разомлеешь от нежданного тихого счастья, сразу, не мешкая, наступает черная полоса. Словно кусачая собака из-за угла накидывается на лодыжки беспечного одинокого путника. Тревожно как-то! Мужчина виновато потупился и развел руками.

–Не хочу уезжать. Только брат не спрашивал моего желания. Для переговоров нужен представитель правящего рода. Иначе тролли посчитают такой мир оскорбительным для себя.

–Вы проиграли?

Маг покривился, толи «вы» не понравилось, толи «проиграли».

–Нет. Все довольно стабильно, проблема не в этом. Война тянет деньги и сильно прорежет население, а конца не видно. И хотя Тимир предпочитает меч столу переговоров, в этот раз ему придется смириться. Если не закончим до весны, некому будет пахать и сеять, потом голод и мор. А силы и так уже подточены. Да ещё Сайнон облизывается на северные границы. Чувствую, попадем как пергамент в ножницы.