Песнь о птице Алконост
Шрифт:
Голос доносился словно издалека, разбивался искрами и оседал серым пеплом на сердце. Я смотрела в зеленые глаза Владимира, но видела перед собой другие, карие, с золотыми всполохами на радужке. Глаза моего жениха. Они с Владимиром были чем-то похожи. Высокие, черноволосые. Ахилл так же, как и маг, помог мне. Закрыл собой от града камней неистовствовавшей толпы. Я была рядом целых пять лун, а потом война. Война, притворявшаяся то алчной старухой, то пленительной девой. Она всегда в выигрыше, она забирает самых лучших, самых смелых и молодых. Навсегда. Комок в горле мешал дышать. Я проклинала
–А если тебя убьют?– прошептала и сама ужаснулась: «А если?».
–Нет, что ты. Я же некромант. Я даже из могилы вернусь.
–Нет. Некроманты сами не возвращаются. Нужен, как минимум, ещё один. У тебя в отряде есть ещё один некромант?
–Ты так серьезно это спрашиваешь. Нет. Во всем королевстве только двое: я и брат. Остальных Тимир повесил.
Если это была шутка, то какая-то некудышняя. Маг ухмыльнулся, я – нет.
–А ты мог бы ослушаться Повелителя? Ведь ты ж его брат. Что он может сделать с родной кровью?
Владимир долго молчал, печально улыбаясь своим собственным мыслям.
–Во-первых, – война. Ты сама сказала, что я брат Князя и сын Велимира Храброго, неужели это не ответ. Отсидеться в кустах? Я так же, как и Тимир отвечаю за свой народ. Выбор судьбы пал на брата, он теперь Князь, но это не дает мне поблажек. И потом, хочешь, чтобы я праздновал труса? Ну, а на вторую часть вопроса и отвечать не хочется. Догадайся сама. Хотя, плохого сказать не могу, проверить не довелось. Но честь все же перевешивает страх.
Да, очень похожи. Примерно тоже самое говорил и Ахилл. И я тогда отпустила. Более того, понимала, что не смогу удержать и сейчас.
–Ты мог вы дать мне обещание вслепую,– он непонимающе пожал плечами, я же глядела с затаенной надеждой.– Просто скажи, что исполнишь.
–А если ты попросишь невозможное? Нет.
Ясно же, как божий день, Владимир никогда не согласиться на мое предложение, но, чем фавн не шутит?
–Возьми меня с собой?
–Келено…
–Нет, прошу тебя, не отказывай сразу, подумай. Просто человеком, женщиной. Тимир не догадается. Ну, а если произойдет что-то плохое…. Я могу пригодиться, и у тебя будет лишний козырь в рукаве. Ты ещё не видел, как я могу летать! Представь, у вас будет самый быстрый гонец на свете!
–Значит, руки у тебя зажили?– маг вернулся к старой теме, явно уклоняясь от ответа. Смотрел на свои сплетенные пальцы и если изредка поднимал глаза, то лишь когда думал, что я не видела.
–Разреши мне помочь.
–Ты сделаешь меня слабее,– туманно заметил он и ударил кулаком в открытую ладонь.
–Не понимаю…
–Келено, неужели ты настолько слепа?– а через мгновение зеленые искры погасли, а лоб прорезали глубокие вертикальные морщинки. Владимир отвернулся, но выпалил.– Забыла? Смертельная опасность. Тимир не
Да. Тоска, подбиравшаяся под прикрытием усталости, вольготно расположилась в душе, распуская присоски – щупальца. Чпок, и в глазах потемнело. Чпок, головная боль зазвенела натянутой струной. Чпок, и, отрываясь, присоска уволокла с собой кусочек моего сердца.
–Я могу обещать только одно,– голос пробивался издалека.– Я обязательно вернусь.
–Ты не можешь говорить наверняка!
–Могу.
–Нет.
–Могу. Я читал свою судьбу.
Обряд прочтения судьбы сложный и даже опасный. Маги прибегают к нему лишь в исключительных случаях, значит, все действительно серьезно. Владимир понял: такой ответ напугал меня ещё сильнее. Он нервно сжимал и разжимал пальцы, как преступник на допросе. Скрывал.
–Не уезжай, – скривившись, словно под пыткой, простонала я.
–Не проси об этом.
–А о чем? О чем ты думал, когда рассказал мне? Хотел, чтобы я помогла собрать походный скарб? Зачем? – теперь почти зло, а голос, тем не менее, сорвался на визг.
–Нет. Всего лишь хотел услышать…
И почему внутри все сжалось в крошечный свинцовый комок, головная боль на мгновение замерла.
–… ждать.
Похоже, часть речи безвозвратно уплывала в бытие. За приготовлениями к чему-то важному, я это важное упускала.
–Повтори,– побелевшие пальцы вцепились в полу его камзола. Маг не отодвинулся, в его взгляде не было и намека на брезгливость, так часто сквозящую во взглядах других мужчин.
–Ты будешь меня ждать?
–Это значит, ты разрешаешь мне остаться здесь?
–Нет, то есть, конечно. Повсюду рыскают ищейки Тимира. Ты уже здорова, но об уходе не может быть и речи. Я вернусь, и тогда мы решим, что делать дальше. Сейчас же мой дом- самое безопасное место во всей Вессии. Но, ты спрашиваешь не о том.
–А о чем надо?
–Келено, ты морочишь мне голову!
–Владимир!
Мужчина закрыл глаза, одними губами досчитал до двадцати.
–Я ищу твоих сестер,– выпалил он, решив сменить тему разговора.
О сестрах я говорила постоянно, волны страха за них сменялись безудержной тоской. Всю свою жизнь гарпии проводят в обществе сестер. Вместе легче. Мы бессознательно тянемся к людям, но почти всегда бываем отброшены странной смесью презрения и ужаса с их стороны. Мать сказывала: такова наша доля. Быть похожими на людей, но не людьми. Раньше гарпиям приходилось даже убивать, только редко, ибо каждый раз Зевс наказывал нас беспредельным раскаянием, от которого впору повеситься. И вешались ведь.
–Разузнал ли что?
–Пока нет. Гарпии стали очень осторожны. Но если удастся с ними поговорить, то вы непременно увидитесь. Только никуда не уходи из замка. Я боюсь за тебя.
Последние слова теплой шалью упали на плечи.
–Ты расскажешь мне, что видел в зеркале судьбы?
–Не сегодня.
–Почему?
–Келено…
–Я прошу тебя. Это как-то связано со мной?
По тени, промелькнувшей на упрямом профиле, я догадалась, как недалека от истины. Со двора, постепенно наполнявшегося звуками, до нас донесся хриплый бас Енка: «Владимир!».