Песня для Корби
Шрифт:
В тот же момент из квартиры донесся женский крик. Корби все понял. Мать Ары уже пришла. Снизу было видно, что Ник дрожит всем телом. Его пальцы соскакивали с гнущегося металлического бортика. Он снова пытался встать ногами на лестницу, но ему это никак не удавалось.
Из окна высунулся Крин. Он увидел подростков внизу на крыше, увидел Ника — и схватил его за руку. Другая рука Ника сорвалась с карниза. Он повис в воздухе. Мгновение его держал только Крин, потом подросток смог по-настоящему ухватиться за лестницу и вырвал руку. Он повернулся к стене боком,
— Он нас обойдет, — сказал Ара.
Ник поставил ноги на оконный карниз и, не перехватываясь, прыгнул. Решетка кондиционера жестко грохнула под его ногами. Еще через мгновение он спрыгнул на крышу, тяжело дыша.
— Бежим! — крикнул Корби.
К стене супермаркета был пристроен трансформатор. Несколько лет назад они даже забирались на него. Подростки пронеслись через крышу. Их кроссовки подняли в воздух тучи серебристых брызг.
— Стойте! — закричала у них за спиной женщина.
Ара не обернулся. Он прыгнул на залитую варом крышу трансформаторной будки, а с нее быстро спустился на землю. Корби и Ник последовали за ним. Крина нигде не было видно, но Корби знал, что очень скоро следователь начнет их нагонять. Возможно, на машине.
— Сюда, — позвал он и побежал вокруг дома, снова во двор, навстречу Крину.
— Ты спятил, — вскрикнул Ник.
— Спрячемся, — еле дыша, ответил Корби. Он выжал максимальную скорость и бежал даже быстрее, чем тогда, когда его гнали охранники Токомина. Сейчас он знал, что бежать недалеко. Они либо успеют, либо нет.
Трое подростков пересекли газон, обогнули угол дома и увидели спуск в подвал, к которому их вел Корби. Не считая ступеней, Корби прыгнул вниз. Его руки ударились о бетонную стену. Он задохнулся от боли. Ара и Ник налетели на него сзади, и они все повалились на асфальтированный пол.
Наступила тишина. Корби слышал лишь стук сердца и дыхание своих друзей. В закутке пахло мочой. От двери подвала тянуло холодом.
Прошла секунда, и мимо кто-то пробежал: один человек, потом второй. Корби чуть приподнял голову и увидел, как спина Крина исчезла за углом дома.
— Есть, — выдохнул он.
— Очень хитро, — похвалил Ник.
Подростки поднялись на ноги и выбрались из укрытия. Быстрым шагом, иногда переходя на бег, они пересекли двор и вышли на следующую улицу. Им повезло: к остановке в ста метрах впереди подходил автобус.
— Какой номер? — спросил Ара.
— Неважно, — ответил Корби. — Главное — скрыться.
Они побежали снова. Автобус закрыл двери и начал отходить от остановки, но Корби замахал ему рукой. Водитель увидел шальных ребят, бегущих по обочине дороги, и затормозил. Они запрыгнули в автобус. Ник открыл турникет своим проездным. Друзья прошли за ним. Они чувствовал себя очень усталыми.
Ара упал на
— Ставки за наши головы повышаются, — сказал Корби.
Они рассмеялись.
— Что будем делать дальше? — спросил Ник.
— Поедем в клуб «Сакрифайс», — ответил Корби.
Друзья уставились на него. Он вкратце рассказал им про уговор с Комаром.
Клуб расположился в полуподвальном этаже старой четырехэтажки. Его парадный вход находился в квадратном дворе, одна половина которого была занята автостоянкой элитного многоквартирного дома, а другая, расположенная ближе к клубу, превратилась в площадку для мастеров граффити. По кирпичным стенам зданий струились и перетекали белые, голубые и фиолетовые фантастические лица. В одном из них Корби угадал Курта Кобейна.
— Художник был психопатом, — заметил Ник, когда они дошли до середины двора.
— Почему? — спросил Ара.
— Я здесь не всех узнаю, — сказал Ник, кивнув на лица, — но все, кого я знаю — это покончившие с собой музыканты.
— Точно, — согласился Ара. — Вон Йен Кертис.
— И Курт Кобейн, — добавил Корби.
— Ингве Олин и Дейв Леппард, — показал Ник. — Вы их не знаете. Это шведские металлисты.
Корби стало слегка не по себе.
— Клуб называется «жертвоприношение», — сказал он. — Наверное, поэтому такая подборка.
Перед входом в клуб расположился ряд афиш. На них висели не только объявления концертов, но и листки с предложениями арендовать помещения клуба для репетиции или поступить в школу молодых музыкантов.
Корби толкнул дверь, и ребята вошли внутрь. Ступеньки спускались вниз. Слева была маленькая касса, справа — закрытая на лето раздевалка. Подростки прошли мимо нее и наткнулись на охранника.
— Билеты, — преграждая им путь, потребовал тот. Из глубины клуба доносилась приглушенная музыка.
— Сколько стоит вход? — спросил Корби.
— Двести, — ответил охранник.
— Со всех или с человека? — без надежды уточнил подросток.
Охранник усмехнулся.
— Прикалываешься, — сказал он. — С человека.
Корби переглянулся с друзьями.
— У меня ровно пятьсот, — напомнил Ара.
— А у меня только мелочь, — сказал Ник. — Может, рублей пятьдесят наберу.
— Вы вообще совершеннолетние? — поинтересовался охранник.
— У вас же там таблички висят про кружки для детей, — заметил Корби.
— Сегодня концерт и пиво, — отрезал громила. — С четырех пускаем только старше восемнадцати.
— Пошли, — сказал Ник. — Неважно, сколько нам лет, у нас все равно нет таких денег.
Они поднялись обратно на улицу. Лица музыкантов смотрели на них своими нарисованными глазами.
— И что теперь? — спросил Ара.
— Похоже, твой друг тебя кинул, — заметил Ник.
— Или рассчитывает, что ты заплатишь за вход, — заметил Ара.
— Давайте позвоним ему, — предложил Корби.