Песня для Корби
Шрифт:
— Дошло, — сказал Ник. — Ара, найдешь ее сейчас?
Черный брат посмотрел на Ника, потом на Корби. Его глаза потухли, губы задрожали.
— Корби, — сказал он, — нам надо открыть дверь.
— Почему? — спросил Корби.
— Потому что будет плохо, — ответил Ара. — Я не хочу снова раскаиваться.
Он опустил голову и смотрел в пол.
— Я не хочу предавать своих обещаний, — сказал он, — и я не хочу, чтобы еще кто-нибудь умер. А этим все может кончиться. Как в прошлый раз.
Корби
— Ты в любом случае предашь, — медленно произнес Корби. — Либо нашу дружбу, либо свое слово.
Ник перевел свой взгляд на Корби.
— Ты знал, — обвинил он его. — Я сказал тебе, что Ара зарекся выходить из дома без матери. Ты опять устроил шантаж.
Корби спокойно смотрел ему в глаза.
— Это не шантаж, — возразил он. — Это выбор.
— Я дам тебе убежать, а потом открою Крину, — вдруг решил Ара. — Это будет правильно.
— Нет, — покачал головой Корби. — Если мы порознь, это не правильно.
Лицо Ары исказилось. Он взял табуретку и вышел в коридор. Оттуда раздался скрип и грохот.
Корби бросился за ним. Ара стоял на табуретке перед открытой антресолью и пытался вытащить легкую, но очень большую коробку.
— Что ты делаешь? — спросил Корби.
— Помогай, брат, — срывающимся голосом ответил Ара.
Корби принял коробку из его рук и поставил к стене. Вещи пошли конвейером: пара старых чемоданов, пластиковая новогодняя елка, лыжи и лыжные палки, коробки с пазлами — последствие былого увлечения Ариной мамы, запыленный куб старого аквариума — его черный брат передал очень осторожно.
Ник подошел и составил третье звено цепи. За пять минут трое подростков разгрузили половину антресоли. Работая, Ара успокаивался.
— Есть, — наконец, сообщил он. Чихая от пыли, он вытянул из глубины длинный и тяжелый холщовый мешок с завернутыми в него стальными трубками. Корби догадался, что из них когда-то собирался тренажер. Ара растянул горловину мешка и пошарил внутри. На свет явился хаос из веревок и лакированных деревянных перекладин. Черный брат начал распутывать эту мешанину, и вскоре лестница, качаясь, повисла у него на руках. Она была длинная, от потолка и до самого пола.
— То, что надо, — обрадовался Корби.
— Но это только один этаж, — скептически заметил Ник.
— Там стоят кондиционеры, — сказал Ара. — Мы спустимся на них.
Он спрыгнул вниз с табуретки и, волоча лестницу за собой, пошел обратно на кухню. В этот момент зазвонил телефон. Черный брат остановился. Корби подумал, что он не ответит, но Ара снял трубку.
— Мама, — узнал он. Его лицо немного побледнело, но не так сильно, как после смерти Андрея. Он крепко сжимал трубку. Его взгляд остановился на Корби.
— Мама, — вдруг сказал он, — прости, но я больше
Он положил трубку. Его губы дернулись, складываясь в странную нервную улыбку. Казалось, он одновременно хочет заплакать и засмеяться.
— Спасибо, — очень тихо поблагодарил Корби.
Ник молчал. Ара на несколько секунд закрыл глаза.
— Мне жалко ее, — сказал он. — Она же сойдет с ума.
Не говоря больше ни слова, он сложил лестницу под окном кухни и начал переставлять с подоконника на стол цветочные горшки. Друзья помогали ему.
Банда стала бандой.
Глава 24. Драйв
Корби открыл широкое окно, и в комнату ворвался свежий, пропитанный запахом дождя воздух.
— Я могу взять немного вещей, — сказал Ара. — Что нам нужно?
— Зависит от того, что мы будем делать дальше, — ответил Ник.
Они оба посмотрели на Корби. Корби молчал. Плана у него не было. Он просто знал, что если они не уйдут сейчас, все станет так же плохо, как вчера утром, или даже еще хуже.
— Ара, сколько ты можешь взять денег? — спросил Ник.
— У меня есть рублей пятьсот, — ответил черный брат.
— Всего? — удивился Ник.
— Я не хочу грабить маму, — воспротивился Ара. — Я могу взять больше, но это хуже чем просто убежать. Это все равно что второй раз украсть вино.
Корби вспомнил, как сидел над своим рюкзаком и пересчитывал краденые деньги, как дед, шипя ругательства, выкрутил ему ухо. Он подумал, что это должно прекратиться. Пусть их банда станет такой, какой ее с самого начала хотел видеть Ник. Пусть побег Ары будет последним плохим делом, последним предательством.
— Ты не будешь брать мамины деньги, — сказал он, — но ты одолжишь мне джинсы, майку и кроссовки.
— Зачем? — удивился черный брат.
— Я поклялся жизнью, что верну те вещи, которые сейчас на мне, — объяснил Корби, — и поскольку я все еще жив, это надо сделать.
Ник странно посмотрел на него. По его глазам было видно, что он помнит про нож в кармане Корби.
— У меня есть старые кроссовки, — сказал Ара.
— Отлично, — согласился Корби, — только бы пришлись по ноге.
— Не сомневайся, — уверил его Ара, — они разношенные.
Они прошли в его комнату. Здесь было очень светло. Монитор компьютера был сдвинут в сторону. На широком письменном столе стояли плоские ячеистые коробки, а в них всеми цветами радуги сверкал бисер. Ара перехватил взгляд Корби.
— Я пытался успокоиться, — объяснил он.
Он распахнул скрипучие двери старого платяного шкафа и бросил Корби белую майку. Корби поймал ее.
— Пойдет? — спросил Ара.
На майке был Eminem.