Песня ветра. Ветер перемен
Шрифт:
– Миледи желает что-нибудь выпить? – тихо спросил слуга. Казалось, что он специально понижал голос: то ли боялся ее, то ли не был уверен в том, следует ли сейчас задавать ей вопросы.
– Принеси ром, - разомкнула губы она и тяжело навалилась на столешницу, часто моргая и глядя на тонкую белую плетеную салфетку, которой она была закрыта. Детали почему-то резко бросались в глаза, будто важнее их сейчас ничего и не было.
Дверь за ее спиной с тихим щелчком закрылась, и Рада опустилась на стул, положив ладони на скатерть. Странная пустота внутри никуда не девалась, и в ней было не то, чтобы спокойнее, но уж точно тише, чем раньше. Ты оставила своего сына одного,
Она не знала, что это значит, как это выглядит, но раз мальчик потерял свое имя и стал Провидцем, то вряд ли теперь у него был шанс на возврат к нормальной жизни. Так и получалось, что дважды она бросала его, пусть и не по своей воле, и теперь его подобрали Боги. Теперь он принадлежал Марнам. Это не укладывалось в ее голове.
Тихо щелкнул замок, и дверь в комнату открылась. Раде даже не нужно было головы поворачивать, чтобы понять: это Лиара. То ли ее запах разлился в воздухе, то ли еще что-то, но Рада совершенно точно знала, что это она. И даже не удивилась, когда теплые руки обняли ее плечи, и мягкая тяжесть тела искорки коснулась спины.
Она не делала ничего, она просто обняла Раду сзади и прижалась к ней, обхватив ее так крепко, словно это могло помочь. И как бы это ни казалось абсурдно, но это действительно помогло. Тепло ее тела согревало, а маленькая ладошка, что тихонько гладила ее плечо, была полна робкой нежности и заботы, которую никогда никто к Раде не проявлял. Ни о чем не думая, Рада просто взяла эту ладошку в свои руки и приложила к губам, а потом прижала к собственному лбу, словно можно было заслониться ей от всего мира, спрятаться за этими тонкими маленькими пальцами и забыть обо всем.
Слуга вошел и внес ром, но Лиара даже не дернулась, ни на миг не отходя от нее. Дверь за ним закрылась с тихим щелчком, и вновь пала тишина.
Звуки стали странно громкими. Сквозь открытое окно задувал морской ветер, тихонько покачивая белую занавеску. Там уже темнело, и небо над морем полнилось тревогой. Издали слышались людские голоса и смех, выкрики, обрывки музыки. Но гораздо громче них было едва слышное дыхание искорки и стук ее сердца, который почти что оглушал Раду.
– Ты ни в чем не виновата, - тихо сказала искорка. Ее ладонь на лбу Рады чуть шевельнулась, поползла назад и начала медленно-медленно гладить ее волосы. Рада закрыла глаза, не думая ни о чем и чувствуя лишь эту странную пустоту. А голос искорки зазвучал над ухом, надтреснутый от горя и при этом полный горячей уверенности и мягкой нежности: - Ты сделала все правильно. Далан не мог отправиться с нами, Свора и Болота для него были бы гораздо более страшным испытанием, чем для нас. Теперь он в Дере, под защитой стен и самой Марны Девы, и ему больше ничего не угрожает.
– Так ли это? – хрипло спросила Рада, чувствуя, как все-таки перехватывает горло, и глазам становится горячо.
– А где может быть еще безопаснее, чем под защитой Марны? – в голосе искорки прозвучал тихий смех. – Твоего сына приняли к себе Боги, Рада. Ему доверена великая честь быть их голосом. Неужели же ты думаешь, что теперь с ним может что-то случиться?
– Я не знаю, - ответила она.
– Просто поверь. – Рада закрыла глаза, чувствуя, как теплая ладонь гладит ее волосы, а по щекам медленно сбегают раскаленные капельки. – Просто поверь. Другого выхода-то у тебя нет. Далан погиб бы, если бы мы взяли его с собой в Топь, но он жив. Он потерял своего отца, потерял тебя, но он обрел вечность
Спорить с ней у Рады сил не было, как и соглашаться. Она вообще не чувствовала ничего, кроме стянувшей сердце холодной ладони, которая начала совсем медленно отпускать ее, отступать прочь. Лиара была права: Далан погиб бы, если бы пошел с ними в Болото. Касательно всего остального она уверена не была, но теперь он был в безопасности, и в этом Лиара тоже права. Что ты хотела бы для него, Рада? Жизнь в качестве Лорда Страны? Жену и ребятишек? Славу, власть, титулы и регалии, что? Но и на этот вопрос ответа не было. Она никогда не задумывалась так далеко, да и Ленар ей особенно не давал этого делать. Он забрал мальчика себе и растил его наследником, а из Рады вышла отвратительная мать, едва ли не худшая среди всех возможных.
К рому она так и не притронулась, тихо сидя в руках Лиары и стараясь ни о чем не думать. И сама не заметила, как задремала, упав тяжелой головой на сложенные на столе руки. То ли сказалась усталость после долгой дороги, то ли шок от только что услышанного, но глаза закрылись, и все мысли растворились в спокойной теплой тишине, в которой отстраненно воспринималась лишь ладонь искорки, все так же неторопливо продолжающая гладить ее волосы.
Проснулась она как-то рывком, вздрогнув и выпрямившись. Руки занемели, голова была тяжелой, словно камень. Рада заморгала в темноте упавшего на город вечера, не совсем понимая, где она находится и что происходит. На плечах чувствовалось мягкое прикосновение ткани – плед, которым укрыла ее Лиара. Самой искорки в комнате не было, но был Алеор.
Он сидел в темноте напротив Рады на краю кровати, свесив голову и задумчиво глядя в пол перед собой. От ее движения эльф пошевелился и вскинул глаза. Во взгляде его было что-то тяжелое, тянущее, будто камень на шее, уносящий на самое дно, где лишь ил и тьма.
– Что-то еще случилось, Алеор? – сиплым со сна голосом спросила Рада, протирая глаза. В груди до сих пор была странная пустота, но страха не было, словно она и не чувствовала ничего вовсе. Как странно ничего не чувствовать. Что же я, и не живая совсем? Только думать об этом не хотелось, потому она только поправила плед на озябших плечах и взглянула на эльфа: - Вы говорили еще о чем-то, о чем мне не очень приятно было бы узнать?
– Нет, Рада, - покачал головой эльф. – Тут дело не в тебе.
– А что тогда?
Алеор замолчал, отводя взгляд. Вид у него был странным. Даже в слабом свете свечи Рада видела, как играют желваки на его щеках, как рыщет взгляд по ковру на полу, словно пытаясь найти что-то. Да и сам эльф выглядел напряженным и при этом отчаянно мечущимся в поисках выхода, будто загнанное в угол животное.
Несколько секунд он молчал, потом со вздохом взъерошил волосы, встал и подошел к столу. Рывком раскупорив бутылку с ромом, эльф щедро плеснул в два хрустальных кубка, стоящие тут же на серебряном подносе, и тяжело уселся напротив нее.
– Я хочу тебе кое-что рассказать, Рада. О себе.
В глаза он ей не смотрел, но желваки продолжали ходить ходуном на его щеках, а голос был хриплым, словно из него слова клещами тянули. Рада ждала продолжения, тревожно глядя на друга. Никогда еще он не выглядел таким потерянным. Разъяренным – да, насмехающимся – тоже, спокойным и задумчивым, но никогда она не видела его таким неуверенным, почти что испуганным.
Покатав хрустальный бокал в пальцах, он отхлебнул из него большой глоток, поморщился и заговорил: