Пейзаж в изумрудных тонах
Шрифт:
Воображение рисовало довольно простой путь: сесть за ограночный станок и потребовать научить, как все это делается. Желательно быстро, недели за две. А дальше дело только за вдохновением. Но педагогика в любой сфере склонна к занудству и постиганию основ в течение длительного времени. Оказалось, что необходимо не только освоить терминологию – «рундист», «колетта», «павильон», «показатель преломления», «угол отражения», «шкала Мооса», – но и научиться делать камни стандартной огранки. Только после этого можно говорить о чем-то другом. А на получение базовых знаний отводился год. Наташа тратить столько времени на изучение того, что ей никогда не понадобится, не хотела. Мирные переговоры с преподавателем на предмет индивидуальных занятий ни к чему не привели, он был непреклонен. После этого пыл довольно быстро
Несмотря на вполне привлекательную внешность, личная жизнь у Наташи в столице не складывалась. Сначала было не до того. Приходилось с утра до ночи торчать на работе, налаживая бизнес. Но позднее, когда быт вошел в привычную колею, оказалось, что претендентов на руку и сердце в радиусе двадцати километров нет. Знакомых мужчин было много, но одни не подходили по возрасту, другие по семейному положению, третьи просто не воспринимали ее как женщину или она не воспринимала их как мужчин. Решив, что проблема в ее провинциальности, которая отпугивала кандидатов, Веричева занялась собой. Были использованы все доступные методы обольщения – парикмахер, косметолог, стилист, массажист, личный тренер. Результат командной работы превзошел даже самые смелые ожидания Наташи. И даже поклонники замелькали на горизонте, но до серьезных отношений ни с одним из них дело так и не дошло. То ли Веричева в их представлении была слишком успешна и самодостаточна, что рождало ответные комплексы, то ли они не отвечали каким-то ее внутренним критериям.
Андрей Копылов был тем самым преподавателем на курсах огранки, который пытался обучить Наташу азам мастерства. Она разочаровалась в нем как в педагоге, но данное обстоятельство совершенно не помешало очароваться им как мужчиной. И было от чего. Высокий рост в сочетании с атлетической фигурой и светлыми волосами рождали ассоциации с сагами о викингах. На солнце серые глаза вдруг становились голубыми, поэтому впечатление только усиливалось. Но самое главное – Андрей не был женат. Веричева моментально поняла, что такого экстерьерного мужчину упускать нельзя, и вопреки принципам сделала первый шаг. Копылов, к ее радости, ответил взаимностью.
Наташа влюбилась как кошка и готова была узаконить отношения буквально через неделю романа. Что думал Андрей, неизвестно. С его невозмутимым лицом вообще надо было не преподавателем в училище работать, а профессионально играть в покер. Викинги все такие. Но поскольку свадьба состоялась, думается, он разделял ее чувства.
Союз получился странный. Копылов в быту оказался непритязателен и бережлив до скаредности. Не мужчина, а мечта рачительной немки. Тот тащил с помойки всякую рухлядь и клятвенно уверял, что если помыть, почистить, подклеить, подкрасить и кое-где замотать скотчем, то будет как новая. Наташа смотрела на него с усмешкой, называла «мой Плюшкин» и тихо возвращала хлам на его законное место, как только муж уходил спать. С отдыхом дело обстояло не лучше. Супруг считал, что идеальный отпуск должен проходить по схеме «палатка на пляже – туалет в кустах – еда на костре». И добираться до этого «рая» полагалось на автомобиле, поскольку авиаперелет – непозволительная роскошь. Веричева согласно кивала, обсуждала маршруты движения, изучая карту, а потом молча бронировала отель на Средиземном море. Имеет ли смысл говорить, что в одежде Копылов придерживался тех же взглядов? Стоило Наташе принести домой очередную обувную коробку, как из угла в прихожей доставались старые ботинки и Андрей, демонстрируя обувь, поучительно заявлял: «Я их ношу уже восемь лет и еще на столько же хватит». Жена на такие замечания реагировала своеобразно. В нудные диалоги не вступала, а просто ставила перед ним еще одну коробку. Копылов принимал подарки с таким видом, с каким дети едят манную кашу с комочками: «Баловство все это и пустая трата денег».
Казалось бы, при таких диаметрально противоположных точках зрения на мироустройство брак должен был закончиться сразу после медового месяца. Но супруги вполне мирно уживались вот уже несколько лет и даже были счастливы. Никто не требовал от Копылова стать добытчиком и не попрекал скромными заработками преподавателя. А его супруга первый раз в жизни почувствовала, что тылы ее прикрыты. В плане
И все было хорошо, только мамина личная жизнь Оле по вкусу не пришлась. До этого они сначала втроем, а после смерти бабушки вдвоем так хорошо жили, и вдруг теперь по дому разгуливает какой-то здоровый дядька и требует за собой убирать тарелку в мойку. Для того чтобы вступить в открытый конфликт, у девочки не хватило окаянства и темперамента. Да и расстраивать Наташу не хотелось. Поэтому Оля выражала протест только в случаях, когда оставалась с Андреем один на один: разбрасывала вещи по всему дому, гуляла по коврам в уличной обуви, оставляла крошки на столе. В общем, бунтовала по мере сил. Когда трудный подростковый возраст миновал и гормоны стали приходить в норму, страсти улеглись. Но Копылова падчерица так и не приняла.
Догадывалась ли Веричева-старшая, что творится дома в ее отсутствие? Скорее всего, да. В маленьком семейном мирке трудно что-то утаить надолго. Хотя Андрей никогда с ней на эту тему не заговаривал. То ли сказывался нордический характер, то ли жизненная мудрость. Как управлять детской ревностью, она и не поняла, поэтому решила оставить все как есть и не вмешивалась. Скандалить она тоже не любила.
По мнению Самойловой, Наташей вообще можно было только восхищаться. Живое воплощение self-made, о чем так любят писать в книжках по саморазвитию. Женщина из уральской глубинки практически без посторонней помощи встала на ноги, преодолела столько трудностей, создала процветающий бизнес, дала возможность огромному количеству никому не известных авторов заявить о себе. Столько сделала и еще могла бы сделать. И вот теперь ее нет. Веричева была только матерью ее подруги, но вдруг Кира ощутила, что ей будет очень не хватать Наташи, этой сильной и интересной женщины.
В груди вдруг возникла пустота, как будто вытащили какой-то орган, и на глаза невольно навернулись слезы.
Внезапно накатило оцепенение, стоять стало трудно, и Кира опустилась на диван. Мысли метались в голове, наскакивая друг на друга. Эта чехарда мешала хоть на чем-то сосредоточиться. Вопросов было много, но ответить на них в этот момент не смог бы никто. А еще стало страшно, потому что пришло осознание: смерть – это не какое-то абстрактное понятие, как совесть или справедливость, а реальность. Причем существовала она не где-то в интернете или телевизоре, а совсем рядом. И необязательно быть старым и больным, чтобы внезапно умереть. Конечно, никаких иллюзий по поводу бессмертия Самойлова не питала, но на данную тему старалась не думать. Она резонно считала, что со всеми это когда-то произойдет, только случится в далеком будущем и по естественным причинам. Трагическая же смерть, а тем более насильственная – к этому она психологически совсем не была готова.
Звонить Кириллу не хотелось. Начни она говорить – обязательно расплачется. А брат, всегда такой спокойный, веселый, уравновешенный, просто не способен рассуждать ни о чем неприятном, мрачном. Если что-то иногда и расстраивало его, то недолго. Достаточно десяти минут, чтобы он вернулся к своим базовым настройкам. Удивительное качество – Кирилл умел стряхивать с себя негатив, как собака воду после купания. На любые пессимистические рассуждения у него тут же включалась рефлекторная глухота. Кира даже иногда завидовала такой удивительной способности. В любом случае из подобного человека, при всех его достоинствах, жилетка плохая.
Конечно, был еще Кузьмич, исключительно внимательный и понимающий. Такой человек всегда и выслушать может не перебивая, и правильные слова для утешения подберет. Но вместо ожидаемого «Алло» Самойлова услышала в трубке противный механический голос: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Отложив телефон, Кира снова уставилась в стену После получасового созерцания рисунка на обоях она почувствовала, что погружается, как в болото, в какое-то вязкое состояние, похожее на депрессию. Чтобы как-то отвлечься, она заставила себя сползти с дивана и направилась в кухню сделать чай.