Phantoms and friends

Rocky Raccoon

Сойер поспешил к женщине, на ходу стягивая с себя куртку. Обнажённое тело Эммы было покрыто свежими ранами, а кожа на запястьях и лодыжках под серебристыми лентами скотча основательно стёрта. Возле кровати стоял лоток с инструментами. Нет, не хирургическими. Садовыми. Ближе к краю обнаружился старый охотничий нож со следами ржавчины и в пятнах свежей крови. Форда мгновенно накрыла волна ярости. Этот Кэссиди обязательно заплатит за всё, что натворил…

Нагнувшись над Эммой, разъярённый Джеймс вдруг понял, что она ещё дышит. Жива! Без сознания, но совершенно

точно жива. С облегчением выдохнув, Сойер укрыл изувеченное тело Свон своей курткой и аккуратно сорвал с её губ полоску скотча. Веки женщины затрепетали, но глаза она так и не открыла.

Зажимая во рту фонарик, Форд крайне осторожно, чтобы не причинить ей лишней боли, принялся освобождать Эмму от тугих оков. Когда мужчина расправился с последней, на лестнице за его спиной послышался звук шагов.

Резко обернувшись, он направил пистолет и луч фонарика на вставшую в точно такую же оборонительную позу Доусон.

— Какого чёрта ты заходишь в комнату первой? — раздражённо воскликнул Форд, заметив за спиной девушки остальных своих людей. Вопиющее нарушение правил для новичка. Она не должна была ломиться в непроверенную локацию вперёд остальной группы. Самоуверенная девчонка.

— Она жива? — игнорируя недовольный тон начальника, Габриэла спрятала своё оружие за пазуху и подбежала к кушетке.

— Жива, — кивнул Сойер и, наблюдая за тем, как Доусон со сноровкой парамедика осматривает тело Свон, тихо спросил: — Кэссиди не взяли?

— Нет.

Не сдержавшись, Джеймс со всей накопившейся яростью пнул валявшуюся неподалёку коробку и смачно выругался.

Ему снова удалось уйти!

Габби

Сторибрук, Штат Мэн

Дом Нила Кэссиди

30 июля 2015. 13:24

Сквозь серую пелену непрекращающегося дождя пробивались мигающие синие огни вереницы патрульных полицейских машин, выстроившихся вдоль узкой улицы. Въезд в переулок около дома Кэссиди был перекрыт. Чуть поодаль, через улицу, расположились несколько фургонов телевидения. Репортеры шныряли вдоль огороженного желтой лентой участка, расталкивая обыкновенных зевак. Толпа собралась приличная. Ещё бы! Предпринимаемые копами меры по защите места преступления всегда служили сигналом всем проходящим мимо: здесь что-то стряслось, что-то ужасное. А в последние дни всё ужасное в Сторибруке было напрямую связано с Нилом Кэссиди.

Щёлкали фотоаппараты, мелькали камеры, к оцепившим территорию полицейским тянулись руки с микрофонами. Наводнившие город стервятники учуяли запах крови, и теперь их не остановить. У одних из них были соответствующие случаю торжественно-мрачные лица, другие же, особенно наглые, светились от вульгарного любопытства.

Закончившая осмотр дома Доусон уже направлялась к своей машине, когда её намётанный, уже привыкший к скоплениям праздных зевак взгляд выхватил в первом ряду знакомое лицо. Виктор Вэйл собственной персоной. Надо же.

Засунув руки в карманы пальто, мужчина с независимым видом осматривал лужайку около дома Кэссиди и сновавших по ней копов и федералов. Он был бледнее обычного, и Габби заключила,

что отставной патологоанатом вновь провёл ночь в компании горячительных напитков. Только вот что привело его сюда, на место преступления?

Габриэла подошла к ограничительной ленте и остановилась прямо напротив Вэйла, наградив его искусственной улыбкой. Вэйл в ответ лишь поморщился.

— Очередной труп? — мотнув головой в сторону дома, спросил мужчина. Стоявшие рядом зеваки, навострив уши, замолкли.

Габби схватила Виктора за предплечье, заставляя пройти под лентой, и потянула его в сторону от любопытной толпы. Стоявшие в оцеплении полисмены на манипуляции девушки отреагировали осуждающими взглядами, но вслух не произнесли ни слова.

— Тебе что-то известно? — впившись глазами в бледное лицо Вэйла, вполголоса уточнила Доусон.

— С чего бы? — насмешливо фыркнул в ответ он, высвобождая руку из захвата Габриэлы. Доусон прищурилась.

— Тебе точно что-то известно. Иначе бы ты сюда не явился.

— Я пришёл поглазеть, — Вэйл обернулся на толпу. — Как и все остальные. Для меня теперь это — единственный способ быть в курсе расследования. Так что? Кого убили на этот раз?

— Никого.

— Какая досада. Неужто мастер Кэссиди теряет сноровку?

— Это не повод для шуток.

— А кто сказал, что я шучу? Тебе самой не показалось странным то, что он так сильно напортачил?

Доусон, нахмурившись, скрестила руки на груди. Конечно же, ей показалось. Но делиться собственными подозрениями с кем попало она не собиралась. А вот вытянуть информацию из Вэйла… что ж, можно попробовать. Тем более он совершенно точно нарисовался на месте преступления не просто так. Самодовольное выражение лица мужчины намекало на то, что он знает куда больше, чем все остальные.

— Давай. Говори.

— Говорить что? — в притворном недоумении захлопал глазами Виктор.

— Ты ведь припёрся сюда с какой-то определённой целью. Выкладывай.

— А злой дядюшка Сойер не настучит тебе по тыковке за то, что ты обсуждаешь ход расследования с одним из подозреваемых?

— Я не обсуждаю, я веду допрос.

— Ах, вот оно что, — Вэйл, понизив голос, подался вперёд и добавил: — Скажу тебе по секрету, Габриэла, у тебя это выходит из рук вон плохо. Но если тебе действительно интересно моё мнение, то мне кажется, что всё это — очередной отлично срежиссированный спектакль. И звонок горячо любимому папаше, и выживш…

— Откуда тебе известно про звонок?

— Вон тот павлин, — мужчина, не церемонясь, ткнул пальцем в толпу, — уже успел надиктовать на камеру приличный монолог, изобилующий секретными подробностями. Каюсь, подслушал. А уж откуда ему известно… ума не приложу.

Доусон, недовольно насупившись, уставилась на холёного Сидни Гласса. Репортёр, игнорируя запреты, размахивал перед носом полицейских микрофоном с эмблемой местного телеканала.

— Похоже, притаившаяся в участке крыса продолжает сливать все тайны следствия на сторону, — хохотнул Виктор, озвучив вслух мысли Габби.