Пианист. Осенняя песнь
Шрифт:
Общительный Семен бессовестно разглядывал Лилиану. Для своих неполных пятидесяти он выглядел отлично и вполне мог заинтересовать женщину. Высокий, седой, с темными глазами и удивительно мягким низким голосом. А Лилиана и не смущалась. Девушка была оживлена, конечно, радовалась и успешной сделке — это естественно. Такую продажу оценит руководство. Но и по-человечески, без высчитывания процента прибыли, она тоже радовалась — это было заметно по глазам, по лицу, открытой улыбке. Лилиана была напориста, но открыта, и она слышала не только
А Семен взглядами активно показывал Лиманскому, что обмыть приобретение необходимо. Дескать, я тебе сделал добро — сделай и ты мне. Видно, крепко понравилась Сене Лилиана.
— Хорошо, уговорил, да и приходится с меня, — уступил Вадим. — Лилиана Юрьевна, разрешите пригласить вас на ужин? Вы ведь полдня со мной провозились, а ничего кроме чая и не было.
— Я с удовольствием, — согласилась она, — есть и правда очень хочется. А тут в бизнес-центре полно приятных мест, например, Кофе Компани.
— Тогда на ваш выбор, ведите, а мы за вами, — расплылся в улыбке Семен. — Я тоже из дома выскочил без ужина. Ты, Вадик, мастер экспромтов. Нет, ну надо же, а? И ведь повезло тебе, знаешь, в чем? Сейчас бросок курса был, и ты как раз успел встроиться, а если бы доллар как третьего дня падал, то и не хватило бы на твои хоромы. Хоть бы посмотреть, в гости позовешь?
“В гости…” Странно и непривычно звучит. Нет, конечно, собирались друзья и в коттедже, редко, но бывало. И все-таки там не свой дом. Там Захар, родители все время живут, кошка… А что же теперь с Иришей делать? Она обидится.
Вадим шел по бизнес-центру следом за Лилианой, скользил взглядом по витринам. Новый год — всюду елки, суета, народа толпы. В эти дни люди одержимы желанием дарить.
Они поднялись еще на один этаж и оказались на галерее в кафе.
Сидели, говорили, но все больше Семен и Лилиана, Вадим отмалчивался. Он думал, что раньше или позже надо будет ему ехать к Захару. И начнутся другие разговоры: почему не остался в Бонне, отказался от выгодных предложений. Почему то, зачем сё, надо сделать вот так…
Вадим не готов был сейчас к шквалу расспросов и советов. А ведь этого не избежать, Захар на полночи разведет собеседование.
Хорош был закат сегодня. Вот бы домой, там, правда, и кровати нет. Да и сделка не одобрена, деньги не переведены, значит, квартира еще не совсем его.
Мысли Лиманского обращались к одному, к другому, и ни разу он не позволил себе подумать о Миле. Как будто не для неё все это затеял, но ведь для неё? Зачем ему, вечному страннику, этот пентхаус с видом на закаты? Не одному же любоваться? Только с чего он решил, что Мила захочет к нему присоединиться?
Этот вопрос уже приходил ему в голову, и Вадим так и не ответил на него.
— Ну что? Пора, наверно, нам по домам.
— Вадим Викторович, а может быть, вы к себе хотите поехать? Я могу вам ключи отдать и консьержа предупрежу. Скажем, что вы представитель компании.
Вот как она догадалась?
— Чего ты там делать будешь без мебели? — усомнился Семен.
— Можно матрас заказать по интернету, хоть ночью привезут, я так делала. — Лилиана достала из сумочки ключи. — Вот, возьмите, все равно я бы вам их отдала, а остальные получите, когда все оформят и платежи пройдут. Больше дубликатов нет — замок можете не менять.
— Спасибо, я прямо с самолета. Насчет матраса подумаю.
— Ты в целом насчет мебели подумай, а еще лучше — насчет хозяйки, — усмехнулся Семен.
1 — песчаная буря в Египте и Израиле
Глава 11
Вечером путь к дому показался длиннее, а закрытый двор не таким и привлекательным. Заспанный консьерж вяло приветствовал Лиманского, но как только понял, в какой номер тот направляется, сразу встал во фрунт. Стал предлагать помощь, Вадим вежливо отказался. Сослался на позднее время и отложил экскурс по дому на утро.
Пустынный пентхаус крепко давил на психику. Такое большое помещение, еще не обжитое, холодное — и в прямом, и в переносном смысле, — не располагало к радостным мыслям об уюте и яблочных пирогах с корицей.
Батареи стояли на минимум, подогрев пола отключен. Сыро и мрачновато было в стенах, отделанных в стиле хайтек; стойкий запах отделочных материалов еще держался и напоминал скорее о больнице, чем о доме Окна без штор создавали иллюзию наблюдения, как будто за Лиманским следило само небо. Панорама залива с огнями дамбы — с одной стороны, и города с подсвеченными мостами и трассами — с другой. Лиманский вышел на террасу, но долго там не простоял: ветер на такой высоте впечатлял, он кидал в лицо редкие колючие снежинки и подвывал между стенами.
Несмотря на все это, Вадим был рад. Больше всего — уединению. Никто не знал, что он тут, не стал бы его разыскивать, телефон для верности можно и отключить. И сколько угодно предаваться мыслям о том, что же дальше. Дальше-то что…
Нет, телефон не надо отключать, а вдруг Мила… И так уже не первый месяц! Каждый раз он думал об этом и не нажимал кнопку выключения.
А почему, собственно, она должна звонить первой? Теперь, когда столько времени прошло. Ничего она ему не должна, а может, и звонила, так он по миру мотался: то в Париже, то в Окаяме — пойди поймай его.