Пианист. Осенняя песнь
Шрифт:
Глава 7
Как ни оттягивал Лиманский этот момент, он все же наступил. И обе его жены — бывшая и нынешняя, а также дочь, отец, мать, любимый педагог, тетушка, племянница и еще несколько близких друзей оказались все вместе за новогодним столом. Было бы смешно, как в старой советской комедии, если бы не оказалось так грустно.
Вадим хотел бы оградить Милу от этого. Он уже сожалел, что, выбирая между спокойствием и душевным равновесием Милы и матери, предпочел Надежду Дмитриевну.
Хотя еще можно было предположить,
Со стороны все выглядело вполне пристойно. Праздничное угощение: традиционный оливье, винегрет, фаршированная рыба, селедка под шубой и крабовый салат. И соленья, и варенья, замечательный щедрый стол! Шампанское, хорошее вино, коньяк. По телевизору веселый «Голубой огонек», или, как это теперь называлось, «Старые песни о главном».
Мила сидела рядом с Вадимом, с другой стороны от нее заняли места Захар и Ольга, и Мила была им благодарна, иначе оказалась бы рядом с дочкой Вадима. А так с Ольгой сидела ее мать. Старший Лиманский занимал почетное место во главе стола, рука об руку с ним Надежда Дмитриевна, Ирина с ней рядом с торца, за ней Константин и Инна. Таким образом Мила и Инна оказались почти тет-а-тет. В конце стола сидели друзья Лиманских, также незнакомые Миле. Они старались казаться веселыми, но получалось не слишком убедительно. Все понимали, что новогоднее застолье грозит превратиться в противостояние двух жен Вадима, не знали, чего можно ожидать от Милы, но с Инной были хорошо знакомы. Она отличалась прямотой, как говорится, правду-матку в глаза резала.
— Ну что же мы! — Надежда Дмитриевна пыталась разрядить обстановку и с нарочитой активностью сказала: — Вадик, мы уже и проводили, и встретили, так что давайте еще раз поздравим друг друга с наступившим.
— Давайте-давайте, — поддержал ее Травин. — А молодые у нас голодные. Дай-ка я за тобой поухаживаю, Мила, а то пока муж сообразит. — Захар как будто намеренно подчеркивал то, что лучше было бы сгладить и не выпячивать. Создавалось впечатление, что нарочно провоцировал Инну. Но та не поддалась, улыбнулась и подняла бокал с вином.
— Давайте поздравим, Захар Иосифович, с Новым годом!
— Так надо налить, не у всех налито, — засуетился один из гостей, мужчина примерно одних лет с отцом Лиманского, — сейчас мы исправим это. Ты, Вадик, что будешь?
— Минеральную воду, я же не пью. И к тому же за рулем.
— Ну-у-у, в Новый год немножко можно. И никто же не гонит за руль, — настаивал мужчина, — можно и переночевать, места много.
— Нет, мы домой, нам собираться надо в Канаду, — отказался Вадим.
— Вместе полетите? — спросил Виктор Львович, но, вероятно, тут же и пожалел об этом. Инна напряженно выпрямилась, отставила в сторону нетронутый бокал, но промолчала.
— Да, вместе, — спокойно отвечал Вадим. — Что ты будешь? — спросил он Милу. — Давай вот это попробуй, мамино коронное блюдо.
— Может быть, Людмила не любит рыбу, — обеспокоилась Надежда Дмитриевна.
— Нет, очень люблю, спасибо. И винегрет тоже.
Рядом с Вадимом и Захаром Мила почти не нервничала. В конце концов, ну что такого. Здесь Ирина с матерью, никуда от того факта, что у Вадика взрослая дочь, не денешься. Этого Лиманский не скрывал,
— А в Монреале ты играешь в новом зале? — продолжал расспрашивать отец. Как только возникла его любимая тема про концерты Вадима — дела семейные занимать перестали. Вадим тоже рад был, что можно уйти в сторону обсуждения гастролей.
— Да, он весь стеклянный снаружи, как аквариум, акустика превосходная, я там уже играл с их оркестром. — Вадим расслабился. Он видел, что Мила в норме, что мама рада, отец доволен. В конце концов, новый год…
— А что кошка, — вдруг вспомнила Мила, — она теперь у вас живет? — спросила у Травина.
— У меня, у меня, такая невозможная! Но вот что удивительно, вылечила меня, — оживился Травин, — у меня бывает по осени плечо болит и шея. Так она приходила каждую ночь и ложилась на это место, — он показал где, — все прошло. Ни за что бы не поверил, если бы на себе не испытал!
— А кошки лечат, — подтвердили сразу и Мила, и Ольга.
— А еще они предсказывают погоду, как барометры, — добавил похожий на Виктора Львовича приятель.
— Кошку хорошо пускать в новый дом, — сказала Ольга.
— Да, в новый дом, — повторила Инна. — Я хочу еще один тост произнести. — Она выжидательно смотрела на Лиманского, но тот не торопился наполнять ее бокал. Это сделал Захар. — Спасибо, — поблагодарила Инна. — Хочу сегодня поздравить Ирину и Костю, теперь уже можно рассказать всем. Они окончательно решили пожениться.
— Поздравляем, поздравляем! — загомонили все разом. Поднялись с мест и со звоном сдвинули бокалы.
Мила заметила, что Вадим взглянул на Ирину с теплотой. И это не было обидно, никакой ревности. Зачем его делить? Дочь есть дочь. И Мила даже не сразу поняла, о чем та говорит.
— Папа так вовремя купил квартиру, я всегда мечтала жить на Васильевском. Ты же не будешь против? — Ирина смотрела на Лиманского, а он молчал. Тогда она подкрепила свой вопрос доводом. — Все равно вы уезжаете. — Было очевидно, что ожидается утвердительный ответ.
— Это было бы разумно, — поддержала дочку Инна.
Жених Константин дипломатично промолчал. Зато Захар чувств своих не скрыл и с осуждением покрутил головой.
— Как вы это удобно решили, а если отец сам там жить собирался?
— Так ведь уезжают все равно, — повторила слова дочери Инна.
— А если у них ребенок родится? — предположила Ольга. — Тогда Людмила будет тут жить, и выйдет семейное общежитие какое-то…
— Ну что ты мелешь, — одернула Ольгу мать, — молчала бы, когда взрослые разговаривают.
— А она права, бабушка Света, — голос Ирины обиженно зазвенел, видно, девушка ожидала, что отец сразу согласится. — Ребенок будет — только у нас с Костей. А что? Тут все свои, почему не сказать? — упредила она комментарии Надежды Дмитриевны. — Кто-то по Канадам разъезжает, а кто-то дома сидит. Кому-то сразу все, как Золушке из сказки все с неба падает, а кому-то…