Пилигрим

Неспящий Юрий

Шао замолк, когда услышал, что Рю засопела.

Посреди ночи Судо проснулся от бормотания гонкай. Девушка повернулась набок. Шао хоть и был слепцом в течение дня, ночью его зрение позволяло видеть даже в такой темноте, — «Не верится, что она гон…» — подумал Судо, разглядывая острый нос и высокий лоб. Обычно у гонов все наоборот: носы широкие, а лбы узкие, даже у девушек лица выглядят весьма мужественно. У Рю же эти черты были сглажены почти как у человеческих женщин.

Судо вспомнил разговор со своим дедом накануне.

(Четыре

дня назад)

Шао стоит в кабинете главного судьи, он редко тут бывает. Хотя в последние пару месяцев все чаще. Старик в черном посылал за ним только иногда, для передачи особых посланий.

— Свободен, — сказал судья мальчишке, что привел Судо.

Дождавшись, пока тот уйдет, старик в черном заговорил.

— Сестры разлучились, — начал он, помакал кисть в чернила, протянул что-то внуку.

Тот прочитал.

— Но как?

Подбородком старик указал в сторону комода, на котором лежал нож в кобуре и флакончик размером с мизинец.

— Почему мы делаем это?

— Ты не должен задавать вопросов, — сказал судья, — свободен.

— Они ведь стараются: за несколько недель пилигримы сделали для Далай больше, чем все семьи за последние десять лет.

— Я не собираюсь обсуждать это. — Старик встал из-за стола, подошел к внуку и прошептал. — Эти меры необходимы для сохранения порядка. Ты юн, но уже видел две войны. Неужели думаешь, что Холмы и впрямь помогут нам, если Хайдзен решат вторгнуться на материк?

— Разве, не для этого мы заключали союз… — Судо умолк.

— Вижу, ты начал понимать.

— Отец бы такое не одобрил.

— Твой отец мертв, если не хочешь оборвать род Шао, выполняй приказы.

— Я не хочу участвовать в подобном!

— Что с тобой? Ты просто должен сделать, что сказано, если у них не выйдет. Тебе ничто не угрожает.

— Дело не в этом. Когда вы стали таким, дедушка? — Шао сделал пару шагов назад. — В детстве вы говорили, что быть достойным — высший приоритет для человека закона. Но уже много лет мы поступаем как мерзавцы. Да, мы делали это с подлецами, но эти Пилигримы…

— Я понял, — перебил старик, — Судо, ты влюбился в эту беловолосую идиотку.

— Нет.

— Она очаровательна для своей расы, но ты клюнул на фальшивку. — Сухо подошел. — Ее годами готовили для убийств, полагаю, у тебя будет шанс увидеть, кем на самом деле являются эти миротворцы. миротворцы — Она очаровательна для своей расы, но ты клюнул на фальшивку. — Сухо подошел. — Ее годами готовили для убийств, полагаю, у тебя будет шанс увидеть, кем на самом деле являются эти миротворцы.

— Дедушка…

— Если не хочешь, чтобы Далай снова пылал — делай, что велено.

(Лес гигантских деревьев, ночь)

Судо унял дрожь от холода леса. Скользнул ладонью по груди. Потянулся к ножу. Положил пальцы на кобуру и мтянул узел. Вдали что-то хлестнуло, глухо шмякнулось. — «Ловушка сработала?» — подумал

Судо, сердце заколотило как бешеное.

Он повернулся.

Белые глаза.

Они вспыхнули в темноте, несколько колец обводили яркий зрачок, подсвечивая веки и ресницы гонкай.

Судо одернул руку от оружия.

Когда моргнул — Рю уже спала.

«Какая глупость, — подумал Шао, хватая воздух, — я не смогу сделать этого, даже если захочу».

Глава_15.2

Как и прошлым утром, Судо проснулся, когда Рю уже была на ногах. Солнце едва цепляло макушки гигантских деревьев, а утренний холод и туман застелили лес промозглой пеленой.

— Господин Судо, пора выдвигаться.

— Встаю, — отозвался Шао и вылез из спального мешка. Все тело заместителя судьи ломило. Хоть Судо и держал себя в форме гимнастикой и простыми тренировками, однако в походе не был уже долгие годы: ноги ныли, а пятки даже в привычной обуви натерлись. Вдобавок два дня беспрерывной скачки на хоботару отбили промежность. Судо посмотрел на Рю в попытке найти признаки усталости или таких же проблем, как у него. Но девушка не выражала ни того ни другого, — «На сколько же я слабее?» — подумал Шао.

После сборов он проверил ловушку: в нее попался зверек. Силок затянулся точно на шее, — «Все-таки, не приснилось,» — подумал Судо, вспоминая ночной шум и белые глаза. — «Возможно, если бы не он, я бы уже был мертв».

Когда Шао собрал вещи, выпотрошил и освежевал зверька, пошел к Рю, которая стояла как статуя уже несколько минут.

— На ужин можно сделать рагу, — сказал Шао, показывая добычу на веревке.

Вдруг Судо заметил тела на хвойных иголках, всего в десяти метрах от их ночлега. Руки Шао опустились.

— Мы не заметили их в темноте…

— Выступаем, — сказала Рю и зашагала по следам, которые стали более заметными.

Судо постоял полминуты. Осматривал тела: взрослая женщина с грудным ребенком, мужчина ее возраста и зверолюд с головой собаки. — «Случилась потасовка… — заключил Шао, заметил, что лодыжка женщины опухла и посинела, — это произошло до смерти, она не могла идти. Чтобы не вернулась, они решили ее убить? — вдруг Судо понял, что лица людей очень похожи — я помню их?.. Брат с сестрой!»

Шао начал тереть лоб. Голос гонкай прозвенел в его ушах:

— Господин Судо! Не отставайте.

— Нужно похоронить их.

— Нет.

— Но их растащат звери!

— Пусть так.

Шао потер лицо.

«Она права…» — подумал он и побрел вслед за гонкай

Весь день Рю шла чуть быстрее, чем вчера. Пару раз даже сбила дыхание. Она не проронила ни слова и отказалась от обеда. Шао больше не пытался завязать беседу, в его голове роились одни и те же мысли: воспоминания о жителях деревни, детстве, разговоре с главным судьей и ночной инцидент. Но что еще больше беспокоило Шао, это мысли гонкай. Она избегала даже его взгляда.