Пилигрим

Неспящий Юрий

Иногда он совещался с отцом семейства Лишо. Его звали Сашань, уже седой, с густыми бровями и ушами, которые потеряли оранжевый цвет, что был у его детей и жены. Больше всего лишо заинтересовали картины чернилами. Он заявил, что полотно с драконом может стоить целое состояние, если окажется подлинником.

Рюгу же все это не интересовало, она не обмолвилась с лишо и словом. Пару раз от тоски гонкай начала переставлять ящики с одного борта на другой. Сокутоки пресек это, утверждая, что они разложены

так, чтобы корабль был в балансе.

— Сестра, вам так тяжело переносить… — начал Веснушка.

— Слышь пацан, если уж сестра, то давай на ты, а то уши оторву. — Рюга встала среди ящиков, будто зомби и пялилась на серый туман, кроме которого в округе ничего не было. — Расскажи чего-нибудь, а?

— Я… не знаю, что. — Фато начал переминать удочку в руках.

Он ощутил, что в воздухе в очередной раз запахло безумием. Веснушка посмотрел на Рюгу, понял, что так и есть. Она выглядела как старик, который забыл все на свете.

— Кх-кхм.

Рюга повернулась на кашель. Голос подал отец семейства лишо.

— Чего тебе, старик? — буркнула гон.

— Хотел поблагодарить вас за то, что спасли мою семью. — сказал он хриплым голосом.

— Сестру благодарить надо было.

— Да, мы общались…

— Чего заговорил, старик? — Рюга свесила голову, глядела как пьяница. — Неделю молчал, а теперь что?

— Лишь хотел выразить признательность.

— Избавь меня от этого.

— Прошу меня простить, — сказал Сашань, ушел обратно к носу корабля и начал шептаться с детьми и женой.

За эти дни путники убедились, что в семье лишо все жили душа в душу. Дети слушались, родители никогда не кричали, все часто улыбались. Девочка с лисьими ушами показала на Рюгу когтем, захихикала. Гонкай закатила глаза, завалилась на ящики.

— Эй, зачем вы так с ним? — прошептал Фато.

— А что? — Рюга пожала плечами. — Я не переношу весь этот треп.

— Мы едем в город вслепую, нам могут понадобиться любые знакомства.

— Ага, вот сам и подлизывайся.

Сокутоки и Фато вместе покачали головой.

Следующие четыре дня корабль плыл в тумане, несколько раз в день моросил дождь. Воздух был настолько сырой, что казалось, его можно было пить. Ни верениц кораблей, ни даже единой птицы путники не встретили. В один из дней Фато чуть не свернул себе шею, когда из воды на него уставилось три глаза, которые шевелились в разнобой.

— Спокойно! — окликнул Рюгу Сокутоки, когда та схватилась за секиру.

Гон выпучила глаза не хуже морского гиганта. Посудина птицелюда зашаталась. Под ней просматривалось тело, краев которого Рюга не видела. А размер глаз мог потягаться с шириной корабля.

— Это Очиоши, — пояснил Сокутоки, — он просто хочет посмотреть.

— Ага… — Рюга сглотнула. — Пускай смотрит, да.

Гонкай

опустила секиру. Вскоре морской гигант исчез.

Рюга начала крутить восьмерки неподъемной железякой чтобы согнать стресс. Напоролась на совиные глаза. Фыркнула. На днях гонкай так увлеклась в своих тренировках с подарком Хана, что случайно выронила топор. Тот проломил палубу, как будто она была сделана из сахара и чуть не пробурил дно. Сокутоки запретил Рюге брать оружие в руки, но она отвоевала право делать простые упражнения.

Семья лишо становилась все спокойнее, дети явно настрадались, пока были в плену у пиратов Игао. День ото дня ушастая ребятня смеялись все громче и начала бегать по кораблю. Они играли с Фато. Пытались и с Рюгой, но она лишь отмахивалась.

В один день малявка с лисьими ушами начал крутить удочку также, как гонкай секиру. Бамбуковое древко улетел за борт. Еще до того, как мальчика лишо заревел, костяная рука длинной с мачту выловила палку и вручила ребенку. Эффект был ошеломительным.

— Берешь, нет? — с улыбкой спросила гонкай.

Мальчонка схватил удочку и побежал к родителям делиться впечатлениями.

— Теперь будут клянчить… — буркнула Рюга.

«Странно… Она не играет с детьми, но они ее не раздражают, — подумал Веснушка».

— Чего уставился? — спросила Рюга.

— Да та-ак, — Фато заулыбался, забросил удочку.

(Через день)

— Почти приплыли, — проухал Сокутоки.

— Чего? — Рюга встала и огляделась.

Ничего не поменялось — вокруг один туман, разве что теперь его подсвечивало солнце.

— Я слышу! — воскликнул мальчишка лишо.

— Да, мы дома, — сказала его мать.

Рюга поглядела на Фато. Оба услышали звон колокола лишь спустя пару минут. В сотне метров в тумане показался торговый корабль. Через минуту их стало десять. А еще через пять в белой пелене проступил силуэт города. В отличие от Далай, Чида располагался на холме и оказался вдвое больше, чем-то напоминал Хоте, где проходил отбор, но архитектура отличалась более остроконечными формами.

Доки были сделаны на совесть. Толстые сваи с широкими мостовыми. Теперь даже Рюга с Фато слышали гомон толпы, стук телег, молотков и прочий шум города.

Когда корабль подплыл, Сокутоки встретил юнец в квадратной шапочке с бамбуковым свертком в руке. Сова вышел на причал, показал какую-то дощечку. Затем вернулся и помог семье лишо сойти с корабля. Рюга сиганула на деревянный помост с топором на плече.

— Дождешься, как договаривались? — спросила она у совы.

Сокутоки кивнул.

— Простите! — раздался писклявый голос контролера из-за спины. — Если вы собираетесь в город, мой долг сообщит, что гражданам и гостям Чида запрещено ношение оружия.