Пилигрим

Неспящий Юрий

Взрыв.

Ствол разорвало больше чем на половину, но дерево выдержало. Бронированный и лучница перестали видеть духовое тело Рю.

Здоровяк заглянул за огрызок ствола — пусто.

— Она наверху! — крикнула Лучница и начала выпускать в Рю одну стрелу за другой.

Гонкай бежала вверх, еще три кровавых взрыва превратили дерево в решето.

Рю добежала до макушки.

«Она почти выдохлась!» — подумал бронированный, наблюдая за духовым телом Рю.

Гонкай закрутилась волчком.

— УХОДИ! — проорала лучница.

Столб

истока обрушился на бронированного. Весь дух, что у него был, он направил в кровь. Мускулы под броней вздулись, а вены и капилляры превратились в нерушимый каркас. Закрученная волчком, Рю ударила ногой. Град обрушился на здоровяка. Он выдержал атаку, но ради такой защиты кровнику приходилось останавливать кровь во всем теле. Ошеломленный он не видел и не слышал.

Рю встала на ветке.

Звон.

Духовой колокол возник среди деревьев неподалеку. Он уже начал свой ход, будто был привязан к невидимой веревке и маятником врезался в ствол. Древесина, раскуроченная стрелами лучницы, треснула.

Бревно размером с колонну полетело в бронированного.

Грохот и треск.

Дерево облокотилось на соседнее, осталось стоять.

Лучница дрожала и потела. На каждую стрелу она тратила полстопки крови. От головокружения кровница еле могла видеть, что происходит.

Рю спорхнула к бронированному, тело которого размозжило наполовину. Гон подняла колено, опустила ногу на бычью шею. Всплеск духовых чернил переломил хребет.

Лучница заорала, выстрелила. На чернильной ступени Рю скакнула в сторону, продолжила надвигаться.

Кровница достала нож, вспорола руку.

В гонкай полетели тонкие нити крови. Им было далеко до тех, которые создавал одноглазый. Короткими движениями кастетов Рю отразила все залпы.

Лучница облокотилась на дерево. Она задыхалась, все тело бил озноб.

— Не подходи! — взмолилась она, затем заревела, кровавые глаза под маской скользнули на тело бронированного. — Пощади… меня.

Белые глаза метались то к ножу, который все еще впивался в бледную руку, то на красную маску. Лучнице казалось, что она действует быстро. Однако течение духа в теле кровницы замедлилось, как и реакция. Даже исток Рю успел раскрыться раньше, чем произошел взрыв.

Гонкай сделала десять ударов, которые отозвались сотней чернильных кулаков. Тело женщины изломалось как улитка попавшая под кувалду.

Опьяненная боем, Рю выпрямилась. Белые глаза метнулись влево.

Судо.

Заместитель судьи застыл.

Он разглядывал гонкай. На таком привычном лице вдруг задеревенела маска злобы и отвращения. Густая кровь прилипла к волосам, струилась с бровей, бусинами скатывалась по щекам и капала с подбородка.

Судо заорал. Забыв о ране, он кинулся бежать споткнулся, снова оглянулся. Рю не сдвинулась. Но Судо показалось, что гонкай приблизилась вдвое. Он задергал ногами, поднялся, вскоре исчез за деревьями.

Шуршание от его шагов

стихло.

Рю продолжала стоять.

Она не знала, сколько прошло времени, пока женский крик не привел ее в чувство.

Гонкай проморгалась, осмотрела изуродованное тело, будто впервые видела его. Развернулась и зашагала в сторону крика, вскоре перешла на бег.

Через несколько минут гонкай настигла группу айну, за которой шла все это время. Разбойники гнали жителей деревни взашей. Один из них замахнулся хворостиной на женщину.

В следующий миг над ухом бандита вспыхнул штрих черно-белых чернил, рука переломилась надвое. Еще до того, как похитители поняли, что произошло, Рю оказалась в паре шагов и смела первых из них.

Жители деревни легли. Родители закрывали детей, пара мужчин с рыжими усами встали перед Рю стеной.

Бандиты, вооруженные дубинками, ножами и ржавыми пиками, уставились на гонкай, всего около десяти.

Пара разбойников кинулись в бой. Рю всадила клин кастета в челюсть первого, чем выбила половину зубов. Второму выбила нож пинком, запустила руку за затылок и размазала лицо щитком на колене.

Гонкай кинулась дальше.

Еще до того, как бандит в повязке успел прикрыться зверолюдом, гонкай снесла ему голову чернильным сгустком.

Остальные пустились в бега. Рю встала в стойку, сосредоточилась. По очереди направила исток в спины бандитов. Пятеро слегли. Последних двух она преследовала, ускоряясь чернильными ступенями.

Один бандит упал, начал визжать, молить о пощаде. Рю пнула его в ребра, наступила на челюсть. Настигнув последнего, лягнула его в спину, от чего беглец врезался в дерево и покореженный покатился с холма.

Гонкай остановилась.

Вся округа заполнилась стонами. Со стороны похищенных жителей раздался крик.

Рю зашагала обратно. Один из бандитов, что лег на землю вместе с жителями, взял в заложницу девочку лет десяти. Обхватил макушку и подбородок, наклонил голову наискось.

Гонкай продолжила надвигаться.

— Я сверну ей шею! — проорал мужик, с ожогом на полрожи. — Ты же пилигрим? ЭЙ! ОНА ТУТ!

Лес ответил тишиной.

— ОНА ТУ-У-ут! — мужик сорвал голос, поглядел на гонкай. — Да где же…

Рю сверлила бандита светящимися глазами, ее веки подрагивали. Ресницы и прядки волос слиплись в иголки от крови.

— Отпусти м-меня, поняла?

Большая часть жителей замерла. Пара мужчин и зверолюд с мордой бульдога взяли дубинки, что валялись под ногами. Вместе с Рю начали подходить к бандиту.

— Идите к черту, сучьи дети! — хрипел он, одной рукой закопался в сапоге в поисках ножа.

Он выругался, отвлекся, затем снова перевел взгляд на гонкай. Бандит не понимал, что уже пол минуты находится в ее истоке. Рю боднула воздух головой. Получив бычий удар в лоб, мужик упал замертво.

Жители глазели на Рю. Она подошла, сглотнула ком в горле.