Пилигрим

Неспящий Юрий

Тихий уставился на мальчишку как хищник.

— Ох, да шучу я.

Дракончик зашагал по крыше, позвал за собой Тощего.

— Не заболей, — сказал Хиджи, — и вправду, подойди к ней.

Тихий поглядел на товарища.

— Она же добрая, выслушает…

— Я не влюблен, — сказал птицелюд, — я так думаю,

— Тогда тем более.

Тихий дождался, пока товарищи уйдут. Посмотрел на Мию. В этот момент в казармы вернулся Акида. Ни слова, ни взгляда. Криста осталась в поклоне, пока он не ушел внутрь.

Девушка

выпрямилась, вздохнула. Влила в глаза дух. Когда фиалковые огоньки упали на Саймо, он дрогнул. Криста помахала ему. Пошла в его сторону.

Птицелюд замешкался, поспешно начал слезать с крыши.

Грохнулся.

Мия подбежала, присела к нему на колено.

— Саймо, ты в порядке?!

— Да, я цел, — сказал птицелюд, глядя на девушку.

— Уже совсем темно, и холодает, ты проголодался?

Клюв кивнул.

Рюга шаталась по Чида в поисках Веснушки. До наступления темноты она дважды дошла до порта. Сокутоки сказал, что не видел Фато с утра.

— Хреново… — Рюга растерла брови. — Есть идеи?

Сова помотал головой.

— Ладно, если вернется скажи, чтобы оставался тут.

Сова кивнул.

Гонкай зашагала обратно в город.

(Далай, казармы)

Саймо сидел в столовой, птицелюд сказал, что хочет помочь. Мия попросила его почистить овощи. Кито тоже вернулся, поставил табуретку к столу и принялся помогать в готовке. По комнате разошелся аромат бульона.

— Как дела у раненых, — спросила Криста.

— Неплохо, — ответил лин, — одному мужчине, правда, совсем нехорошо.

— Ты ведь…

— Нет, я бы и рад… Не выходит.

— Мне жаль, ты точно восстановишься.

— Ок крепкий, я думаю, выкарабкается, он ждет жену с дочерью, я сказал, что Рю вернет их.

— Да.

Тихий не проронил ни слова. Все постукивали деревянными ложками, — «Не думал что без Рюги будет такая атмосфера…» — подумал Кито.

— Как дела в приюте? — спросил он.

— Думаю, все хорошо. — Саймо выловил кусочек морковки из супа, каждый раз, когда птицелюд глотал еду, он слегка запрокидывал голову, Кито со своей высоты разглядел у него второй рот под клювом. Это были зубы с деснами, похожие на человеческие. — Во всяком случае, я не слышал плохих новостей.

— Ты так говоришь, будто не был там.

Тихий уставился на лина.

— Саймо провел день со мной.

— О, правда! — Кито почесал затылок. — Я рад, что за тобой кто-то приглядывает.

— А-ага. — Мия подошла к котелку, налила еще порцию. — Я отнесу это господину Акиде.

— Хорошо.

Кито и Саймо остались наедине.

— Тебя Рюга попросила?

Тихий помотал головой.

— Рю?

— Нет, я сам… — Тихий опрокинул ложку в клюв и уставился на лина. — Почему она так старается?

— Как бы сказать. — Кито тоже отпил из чашки. Перешел на шепот. — Мие тяжело среди нас, мы ее любим, она талантлива по-своему…, но она начала

тренировки намного позже всех. Как боец и пользователь духа она сильно отстает. Полагаю, она чувствует себя недостойной.

— Вот как.

— Но это неправда! Мия постоянно нас выручала, она мирила Рю и Рюгу, она…

Тихий посмотрел в проем, где стояла Криста.

— Мне пора. — Птицелюд подорвался и пошел к выходу.

— Саймо, переночуй у нас, — сказала Мия, — уже поздно,

— Да оставайся, — вторил Кито.

— Не хочу обременять…

Криста легонько щипнула его за перья на локте.

Птицелюд почувствовал, будто его потянул слон.

(То же время, Чида)

Рюга пробродила еще два часа. Пару раз кричала во все горло, поругалась с местными. Одна тетка лишо даже умудрилась облить ее чем-то что пахло мендалем и подмышками одновременно. Рюга бы сиганула к ней на второй этаж, но, заслышав призывы патруля, убежала в другой район.

За очередным поворотом в ее сторону бежал тощий подросток. Какого пола гонкай не разобрала. Но то, что бежали к ней, было ясно. — «Оборвашка… кажись, девка».

— Госпожа!

— Чего тебе? — спросила Рюга.

— Ваш друг в беде! — прохрипела она, теперь гон убедилась, что это девочка, и что она бегала уже не первый час, тоже поняла.

Рюга присела к ней, встряхнула, когда та уперлась в колени и захрипела как старик.

— Эй у него веснушки есть? где он?!

Гон и девочка оборвашка пробежали пару кварталов, затем Рюга взвалила ее на спину. От нее попахивало, хотя после тюремного соседа и душа от тетки лишо — это был аромат цветов в саду императора. Гонкай понимала девочку через слово. Рюга узнала этот акцент, он был как у Наэля и когда-то давно у Мии.

— Еще раз, вы были в доме и пришли люди, но почему?

— Они говорили, что он предлагал драгоценности в городе и они хотят их. — Оборвашка показала на западную часть Чида. — Там.

Через двадцать минут Рюга и оборвашка забрели в заброшенный район. Пейзажи были в точь как в Далай на окраинах города и в портовом районе. Раздолбанные снарядами катапульт крыши, сгоревшие наполовину улицы и сухой бурьян по пояс, где это было возможно.

В проулке гонкай заметила лина с круглыми ушами размером с тарелку.

Затем Рюга поглядела на разваленный дом. Красные глаза сверкнули в темноте, через толстые сваи она почти не видела дух, а вот через бумажные окна вполне. — «Шестеро… Уроды…» — думала Рюга. Среди духовых пятен она увидела зрячего, который пялился на нее. Его глаза светились куда слабее чем у нее, но в пристальном взгляде гонкай горели свечками.

— Кыш отсюда, — гаркнула она на оборвашку.

Девочка убежала.

Гонкай глянула на секиру, — «Говно».

Рюга таскала оружие целый день, хоть она и привыкла это делать, однако уже успела потратить больше половины духа.