Пилигрим

Неспящий Юрий

— Я должна идти.

— Прошу вас, господин Мудзан сказал, что вам нужен покой еще хотя бы два дня, — староста взял ее за руку. — Прошу, задержитесь с нами, тут безопасно.

Девушка позади старосты протянула Рю деревянную чашку с кашей. Рю съела пару ложек. Почувствовала, что потеряет сознание через несколько секунд. Гонкай заставила себя съесть еще каши, тут же уснула.

(Порт Чида)

Корабль Сокутоки, как и всю пристань, окутывал густой туман в лучах рассвета.

— Жуй, — сказала Рюга и бросила Веснушке булочку, которых набрала у Даро прошлой ночью.

— Благодарю, — отозвался мальчишка,

поглядел на Нину.

— И ты жуй, — Рюга с набитыми щеками изучила парочку, затем еду, булка хоть и была холодной, пахла будто с печки. — Да что с вами, чего хмурые?

— Нина переживает, из-за… Из-за того, что стреляла вчера ночью, — сказал Фато и откусил булочку.

— Ну так ты ж защищалась, верно? — сказала Рюга. — Значит, все правильно. Она поглядела на Сокутоки. — И на кой ты дал ей арбалет спрашивается?

— Хотел подстраховаться.

Нина закуклилась в одеяло.

— Эй, — обратилась Рюга к Фато, — сделай так, чтобы она поела.

Гонкай умяла булку, запила из горлянки, встала.

Веснушка тоже подорвался.

— А куда вы… то есть ты.

— Дела у меня. — Рюга потерла щеки. — Мы тут еще на неделю.

— А что у вас с лицом? — спросил Веснушка, разглядывая сине-красные отметины в виде пальцев на щеках гона.

— Карга одна постаралась… — буркнула Рюга, вспомнила дуэль с помощницей чиновника.

(шесть часов назад, особняк Даро)

— Будем состязаться одной рукой, — сказала Сула, стоя напротив Рюги, — кто первый коснется стены — проиграл.

— Это все? — Гонкай задрала брови, встала в стойку и завела вторую руку за спину, как и женщина.

— Все.

Низенькая Сула на фоне Рюги выглядела как ребенок. Но гонкай ждал сюрприз, — «Внутренний? Нет, она как я!» — почти сразу поняла Рюга, когда увидела, как руку женщины овивают духовые лозы, отчего сила и скорость ее движений вырастали кратно.

Гонкай создала внутренний скелет в теле. Это мало помогло, Сула так ловко орудовала рукой, что обходила защиту Рюги как будто она мало того что новичок, еще и дилетант. Раз за разом гонкай получала одну пощечину за другой. Заревела, увеличила руку втрое.

Как марионетка, красные кости следовали за движением руки гонкай. Сула не растерялась. Ее лозы обвили три фаланги скелета, выдернули их как сорняк. Женщина подошла вплотную. Продолжила ладонью отбивать ей все, что можно. При любой возможности отвешивала пощечины. К чести служанки, она сдерживала силу при нанесении ударов. — «Чертова бабка… Если бы у нее был нож, я бы уже сдохла!»

Сула отвоевала почти всю территорию за спиной гонкай.

Рюга лягнула стену. Защитилась от очередной пощечины и, плюнула Суле в лицо, это был не просто плевок, а смесь крови слюны и распыленных брызгов в виде облачка. За доли секунды Рюга испытала такое же удовлетворение как в те моменты когда ей удавалось долбануть Хана. Женщина сморщилась, вжала подбородок, даже немного высунула язык от брезгливости. В этот момент гонкай увеличила кости в десять раз, хватанула пожилую служанку как куклу и впечатала в стену на другом конце залы.

— Ну что, карга?!

Нао и Даро кинулись на помощь Суле, та подняла ладонь. Прохрипела:

— Годится.

(Сейчас)

— Ладно, я ушла, буду поздно, ждите и не высовывайтесь, — наказала Рюга детям. — Соку.

Птицелюд кивнул.

— Ладно, я ушла, буду поздно, ждите и не высовывайтесь, — наказала Рюга детям. — Соку. Птицелюд кивнул.

(Лес гигантских деревьев, северо-восток Далай)

Черный силуэт в темно-красных одеждах, в тростниковой шляпе, похожей на зонт и красной маске с длинным носом, вышагивал по хвойным иголкам. Моросил дождь. Лес уже погрузился в сумерки, хотя небо еще было ярким. В руке странника позвякивал посох с кольцами.

Силуэт подошел к изуродованному телу, рядом с которым лежал лук. Звери уже успели разодрать труп, отчего он вовсе перестал походить на человека, и тем более на женщину. Странник поднял красную маску лучницы. В его руках она измельчилась на тысячи кусочков.

Через пару сотен шагов странник добрался до громадного трупа в черной броне. Хоть доспех и выдержал падение ствола, перевязка пластин дал слабину. Листы нерушимой стали, под весом гигантского дерева, превратились в ножи, которые разорвали тело бронированного кровника на куски. Тело выглядело так будто взорвалось изнутри. Странник чирканул острым когтем палец о палец. Из ран вылетели тончайшие нити крови. Живыми струнами они метнулись внутрь доспеха и ихрубили всех крыс, что лакомились телом его ученика. Затем кровавые путы уничтожил и его маску.

Добравшись до поля, он ускорил шаг. В кустах лежало третье тело, в котором еще теплилась жизнь.

— Впечатляет. — Странник присел к ослепленному ученику с дырой в груди. — Но зачем ты терпел такую боль?

Сердце молодого кровника разорвалось, однако благодаря духу он наладил сложную систему которая заменила ему орган. Кровь продолжала струиться по телу. Легкие, окутанные переломанными ребрами, едва работали, а плоть уже начала гнить. — «Он изолировал кровь от заражения, его духа хватило на целых три дня… Она так легко загубила такой талант».

Одноглазый что-то прохрипел.

Странник занес ладонь, чтобы добить ученика.

— Постойте, — прокряхтел кровник.

Силуэт в шляпе присел на колено.

— Вы отомстите, за нас?

— Нет, — раздался глухой голос из-под маски. — Но я убью ее, когда придет время.

— С-спасибо, учитель.

— Ты достойно держался, Цушима. — Рука странника снова занеслась над учеником. — Время обрести покой.

— Я, с-сам, учитель. Спасибо, что потратили на меня время.

Дух в теле кровника перестал струиться по телу. Искусственные вены лопнули, а остатки густой крови, что поддерживали жизнь, вытекли на траву.

Пальцы кровника в шляпе дрогнули.

Красная маска одноглазого превратилась в пыль.

Странник пошел на юг.

Глава_17.2

(Далай утро)

Кито проснулся, его пушистые щеки расплылись в улыбке. Он поднял руку, несколько раз сжал и разжал ее. Прокрался по комнате к Мие, которая топила подушку в слюнях.

Зеленое свечение окутало стопу девушки.

— Наконец-то, — прошептал Кито.

Он оделся и побежал в город.

Погода была отличная. Солнце еще не было видно, но город уже был освещен. Первым делом Кито проведал жителей деревни, а именно мужчину, которому досталось больше всех. Лин начал ворожить над его животом, затем над головой. Дыхание больного выровнялось, он раскрыл глаза.