Пилигрим

Неспящий Юрий

Началась все со словесной перепалки с птичником, который пытался отнять у нее секиру. Гон послала его лесом и пошла по улице, игнорируя странный писк, который тот издавал свистком. Какое-то время она держала ратушу в поле зрения, но плотная застройка быстро скрыла здание. Узкие улочки и крутые ступеньки быстро сбили гонкай с пути. Она заблудилась и пыталась выспросить у местных дорогу. Все шарахались от нее как от чумной.

Гонкай зашла в харчевню, чтобы расспросить местных. Те от чего-то тоже ее игнорировали. Рюга оглядела помещение, там были гоны, лины

и лишо, все вели себя как обычные горожане, но чувствовалось напряжение.

— Хозяин, ты просто скажи куда идти, а?

— Не могу, госпожа, — седой лишо отвернулся.

— Эй, да какого хрена! — Гон вытащила харчевника из-за стойки. — Дорогу подсказать не можешь? Скажи и я уйду!

Двери заведения распахнулись. Вошел тот самый лишо с мечом наголо, что управлял птицами, в компании дюжины бойцов в синих одеждах с блестящими пластинами и колотушками наготове.

Рюга встала в позу. Сначала слово за слово. Потом ногой по полу. Потом кулаком по лицу, а затем и скамейкой по горбу.

Гонкай дралась со стражниками голыми руками. Дух старалась не использовать, чтобы не покалечить. Но в итоге отмела пару настырных лишо. Да так, что они пролетели через всю харчевню и отскочили со стенки.

Стражники обнажили мечи. В заведение завалилась еще две дюжины ушей с копьями.

«Если перегнула палку, просто остановись,» — пробасило наставление Хана в голове Рюги. Она сдалась и отбросила скамейку, который отдубасила первый отряд. Вскоре канвой провел ее через несколько кварталов и посадили под замок в тесную камеру где она не смогла бы распрямить ноги даже если бы улеглась по диагонали.

Гонкай лежала на узенькой кровати сложив ноги домиком. Пожмакала челюстью и потрогала языком разбитую губу.

— Зараза… — буркнула Рюга.

— Сестра, — раздался голос Веснушки с улицы. — Босс!

Рюга слышала эти призывы еще минуту назад, но решила, что ей показалось.

— Чего?

— Что случилось?

— Неважно, я тут побуду какое-то время, — сказала Рюга, принюхалась к одеялу на кровати, которое пахло мышами и не только.

— А…, а мне что делать?

Гонкай подошла к окошку, попыталась выглянуть, но оно было так близко к потолку, что гон только уперлась макушкой.

— Поищи пока кому сбыть товар.

— Но как я?..

— Да как-то, не знаю!

— Ясно, — проговорил Фато. — С вами все будет хорошо?

— Да-а-а, — протянула Рюга, — могу выйти, когда захочу… просто… не сейчас.

Фато впал в ступор, наконец заговорил.

— Понял. Ну тогда я пойду?

— Ага… Эй, не вляпайся ни во что, если будут проблемы, беги к сове.

— Понял.

До конца дня Рюге дважды принесли пресную кашу и галеты которые пахли пылью. Еще стражники-лишо пытались подсадить к ней бездомного старика, от которого воняло мочой. Гонкай сказала, что прикончит его, если он останется с ней в камере. Один из лишо, что привел вонючку, уже успел поиметь дело с Рюгой несколько часов назад. На его лице поспела пара синяков размером с ладошку. Стражник ухмыльнулся и посадил старика в камеру напротив.

—

Зараза, я тебе припомню, — поцедила Рюга.

— Хорошего вечера, — сказал стражник и прошел по коридору, посмеиваясь вместе с товарищем.

Рюга глазела на нищего старика, тот помахал, заулыбался, покачал головой, как будто оценивал фрукты на базаре. Гонкай закатила глаза.

— Вонючая дыра.

(Центр Далай, утро)

— Ану-ка хватит! — Дирза стукнула Кито кулачком по макушке, больно стукнула.

— Ау-у-у! Слушай, тебе на рынок не пора?! — Кито одернул ладони от раненого мужчины, которого привезли из деревни, куда отправилась Рю.

Лин-зайка хмыкнула, задрала нос.

— Я тут по просьбе Мии.

— Я ничего такого не делал. — Кито все растирал темечко.

— Ага, я совсем дура по-твоему? У тебя до сих пор глаза зеленые.

Это была правда. После пожара, Кито так переусердствовал, что дух в его теле не слушался. Такое состояние называется обесточие. У всех одаренных оно проявляется по-разному. Кто-то едва дышит, кто-то может ходить и самостоятельно есть, а некоторые восстанавливаются за неделю. Худшие исходы — это смерть, или потеря способности пользоваться духом на неопределенный срок. Некоторые одаренные со слабыми духовыми каналами и вовсе лишались дара использовать дух. И хотя Кито знал, что доходить до обесточия одна из самых дурных затей, все же не сумел сдержаться.

— Никаких фокусов, понял? — снова рыкнула Дирза.

— Да понял, не кричи, тут больные.

— Где я? — раздался голос мужчины, которого осматривал Кито.

— Не напрягайтесь, — сказал он, — вы в Далай, вам ничего не угрожает.

— Моя жена, сын, они тут?

— Нет, но им на выручку отправился наш товарищ, она наверняка поможет.

Раненый поморщился, закрыл глаза.

Кито поглядел на ладони, снова попытался нащупать дух в теле, но понял, что он хоть и появился, его слушается не намерен. По зеленой ладони лин понял что его глаза опять засветились и быстро прикрыл макушку.

Дирза выдохнула, опустила занесенный кулак.

— Мне пора, — хмыкнула она, — я тебе не мамочка.

— А-ага.

Кито дождался, пока зайка уйдет. Потрогал лоб мужчины. Тот морщился какое-то время. — «Надеюсь, у Рю все хорошо…» — думал Кито. Через пару минут он все-таки приложил ладонь ко лбу больного. Зеленое свечение разгладило морщины на лице мужчины, он перестал потеть и смог нормально дышать.

Кито оттащил руку, словно та превратилась в желе.

— Вот бы тут был Мастер…

(северная часть Далай)

Тем же утром Дракончик вместе с Тощим шагали по улице мимо казарм.

— Гляди, опять он тут, — сказал Дракончик.

— Может, его попросила сестра? — предположил Хиджи.

— Неа, она же нам сказала с ребятней возиться.

— Тогда… сам решил?

— Да ток че за ней глядеть, как дурочка с палками целыми днями играется, — Дракончик потянулся, оставил руки на затылке. — Да и там Акида шастает, я бы туда не полез…

— Привет, — сказал Тощий, когда они подошли ближе к Тихому.