Пионовый фонарь
Шрифт:
– С господином Хагиварой беда!
– Что с ним?
– Такое с ним, что не знаю, как быть... Вот и вы, сэнсэй, и я мы оба снимаем жилье на земле господина Хагивары. Живем мы все вместе. Обо мне и говорить нечего, я у него совсем как вассал, копаю его огород, смотрю за его садом, бегаю по его поручениям, жена моя ему стирает, и он с нас платы даже не берет, а иногда жалует нам на мелкие расходы или одежду со своего плеча. Он мой благодетель, и вот с ним такая беда приключилась! Каждый вечер к нему приходят ночевать женщины...
– Он молод и одинок, - заметил
– Что же удивительного! Впрочем, может быть, это какие-нибудь злоумышленницы?
– Совсем не то. Да вы слушайте, сэнсэй. Вышел я вчера по одному делу, возвращаюсь уже вечером, слышу - в покоях господина Хагивары женские голоса.
Подкрался я и заглянул...
– Нехорошо.
– Ничего! Гляжу, там сетка от комаров висит, а за сеткой сидит господин Хагивара с какой-то красивой женщиной. Сидят они, так это любезно беседуют.
Она просит ее не бросать, он отвечает, что в жизни никогда не бросит, пусть даже родитель твой, говорит, тебя выгонит из дома, все равно возьму к себе женой, а она клянется, что не бросит его, даже если родитель убьет ее...
– Сколько же можно, подглядывать?
– Вся штука в том, - сказал Томодзо, понизив голос, - что женщина эта не просто женщина!
– Разбойница?
– Да какая там разбойница!.. Понимаете, сэнсэй, заглянул я за полог и вижу, что на самом деле не красавица она, вся тощая, кожа да кости, лик у нее синий, с прически симада свешиваются космы волос, подола у нее нет, и вообще от бедер книзу ничего нет, и вот своей рукой из кожи да кости она вцепилась господину Хагиваре в шею, а господин сидит со счастливым лицом... Рядом сидит еще одна женщина в прическе марумагэ, тоже тощая, одна кожа да кости. Поднимается вдруг она и идет прямо на меня, и подола у нее тоже не видать, от бедер книзу ничего нет, совсем как привидение, как рисуют на картинках... Увидел я это, перепугался, зуб на зуб не попадает, побежал домой и спрятался... Никак не пойму, как это привидения околдовали господина Хагивару!
– Томодзо, - строго сказал Юсай.
– Это правда?
– Ну что за глупости - правда, неправда... С чего я стану врать? Если не жрите, сходите нынче ночью сами и убедитесь!
– Да нет, мне как-то не хочется... Странное дело, никогда не слыхивал, чтобы привидения ходили на любовные встречи. Впрочем, в одном китайском романе такой случай описан... Да нет, не может этого быть на самом деле! Ты не врешь, Томодзо?
– Я же вам говорю, сходите сами, если не верите...
– Ну что же, - глубокомысленно сказал Юсай.
– Сейчас уже рассвело, привидения, наверное, ушли...
– Сэнсэй, вот что я хочу спросить... Раз господин Хагивара спит с привидением, он должен умереть?
– Непременно умрет. Пока человек жив, он исполнен света, он свободен от скверны и чист. Мертвый же, он погрязает во тьме и исполняется злобы. Вот почему, вступив в плотскую связь с привидением, живой утрачивает чистоту крови и быстро погибает, пусть ему на роду будет написано прожить хоть сто лет.
– Я слыхал, сэнсэй, что незадолго до смерти у человека на лице проступает тень смерти, -
– Вы бы сходили и поглядели на господина Хагивару...
– Хагивара облагодетельствовал тебя, - важно сказал Юсай, - а я дружил еще с его отцом, господином Хагиварой Синдзаэмоном, и господин Синдзаэмон перед смертью наказал мне присматривать за его сыном, господином Синдзабуро, как же я могу остаться безучастным при таких обстоятельствах? Ты же о том, что случилось, не смей рассказывать никому!
– Еще чего, - сказал Томодзо.
– Я даже жене не рассказал, неужели расскажу кому постороннему?
– Вот и помалкивай, никому ни слова...
Тем временем совсем рассвело, и добрый Хакуодо Юсай, постукивая палкой, вместе с Томодзо вышел во двор. Томодзо отправился в свою пристройку, а Юсай остановился у дверей Синдзабуро..
– Господин Хагивара!
– крикнул он.
– Господин Хагивара!
– Кто там, простите?
– отозвался Синдзабуро.
– Это Хакуодо, с вашего разрешения.
– Рано вы изволили подняться, - удивился Синдзабуро и отворил дверь. Впрочем, пожилые люди всегда встают рано. Доброе утро, входите, прошу вас... У вас, вероятно, какое-нибудь дело?
– Я пришел, - объявил Юсай, - как физиогномист. Позвольте осмотреть вас по правилам моего ремесла.
– Что это вы в такую рань? Живем рядом, могли бы пожаловать в любое время...
– Нет, не скажите, - возразил Юсай.
– Лучше всего осматривать в такое время, как сейчас, когда только взошло солнце... Да и отношения у нас с вами еще со времен вашего отца самые близкие... Ну-ка!
Тут Юсай извлек из-за пазухи увеличительное стекло и стал всматриваться сквозь него в лицо Хагивары.
– Что это вы?
– испуганно спросил Синдзабуро.
Юсай спрятал стекло и торжественно сказал:
– Господин Хагивара! Физиогномика говорит, что не пройдет и двадцати дней, как вы умрете!
– Я? Умру?
– Умрете непременно. Необъяснимые вещи бывают на свете, и сделать здесь ничего нельзя.
– Как же мне быть? Да, мне говорили, что когда человеку суждено скоро умереть, на лице его появляется тень смерти... Слыхал я также и то, что вы, сэнсэй, знаменитый физиогномист... Но ведь были же исстари люди, которым за добродетельные поступки даровался полный срок жизни! Может быть, для меня еще есть средство, сэнсэй, чтобы избежать смерти?
– Такого средства нет. Вот разве что, пожалуй, удалить от себя женщин, которые приходят к вам каждый вечер...
– Никакие женщины ко мне не приходят!
– Ну полно, вчера ночью их видели у вас. Кстати, кто это?
– Да нет, она никак не может быть опасной для моей жизни.
– Более опасного ничего для вас нет на свете.
– Послушайте, сэнсэй, это дочь хатамото Иидзимы, что живет на Усигомэ. По некоторым причинам она со своей служанкой О-Ёнэ переехала жить в Сансаки, это такая деревня в Янаке... Мне передали, будто она умерла от любви ко мне, а недавно я встретил ее, и теперь мы встречаемся очень часто... В дальнейшем я намерен взять ее в жены.