Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII
Шрифт:
— Да… Черт возьми… Говорят про подростков «опасный возраст». Парадокс! Опасный возраст начинается с первым седым волосом: девчонка в месяц скрутила полковника и разведчика! Нет ли здесь чего-нибудь подозрительного?
— Нет. Помимо увлечения пожилого мужчины хорошенькой девчонкой, здесь понятный расчет: для него выгодно жениться на немке да еще на графине, даже обедневшей. Это повышает его престиж в Риме и Дортмунде.
— Тогда, может быть, теперь можно обойтись без вторжения Сергея на виллу?
— Нет. Грета беспомощна, она завалит дело. Единственная польза от брака
— Как все произошло?
— В течение месяца. Регистрировались они в Лугано, очень скромно, ведь Грета — протестантка. Друг полковника — Джованни Руффо, самый богатый человек в Лугано, мэр и владелец лучшего отеля — закатил новобрачным великолепный обед. Две недели они пробыли в Милане и Риме. Муж знакомил молодую жену со своими родственниками. Сейчас оба в Лугано, Грета привыкает к новому дому.
— Слуги?
— Отставной итальянский капрал Пьетро Феррато и его жена Мария. Разреши Сергею лично осмотреть дом?
— Разрешаю. Но только в порядке первого осмотра. Фотографирование начните потом, после того как будут разработаны все подробности плана операции. Когда вы наметили начало работы?
— Завтра утром, в воскресенье, полковник и прислуга отправляются в церковь. Грета как протестантка останется дома. После мессы слуги плетутся домой первыми и ожидают у калитки, чтобы второй раз сказать хозяину «доброе утро». А тот сначала забегает в «Империал» на стаканчик виски и возвращается домой почти в одно время со слугами. Грета должна встретить мужа на крыльце — это уже стало традицией. У Сергея всего один час. Вилла хорошо охраняется. Два полицейских ровно в полночь занимают посты на набережной позади виллы, до этого городок не спит. Час утром, когда католик обязан быть в церкви, и час вечером, когда полковник частенько бывает в баре у своего приятеля, — вот две щели, в которые должен пролезть Сергей в дни, когда сам полковник бывает в Лугано.
— Но ведь в Дортмунде дело у полковника идет легче?
— Еще бы. Там он работает не спеша в доме, в котором во время приезда живет. Временем он не связан: Раушбергера целый день дома не бывает. Поручить дело Грете — это значит обеспечить нам провал. Нет, пусть уж за это возьмется Сергей!
Крыльцо виллы. Супруги в белом. Целуются на прощание.
— Голубки, голубки, — умиленно шепчут с улыбкой Пьетро и Мария. Они ожидают у калитки сада.
Щеголеватый полковник военным шагом подходит к калитке, небрежно касается одним пальцем шляпы и проходит на улицу. Слуги низко кланяются и следуют за хозяином.
Пышная зелень в саду. Пальмы, цветы.
Грета долго смотрит вслед мужу, потом вздыхает и входит в дом.
Розовые цветы магнолии с дрожащими на них капельками росы. Позади — лазурь озера и сверкающая белизна снежных гор.
Густые и высокие кусты на пригорке над виллой полковника. За ними закрытая машина Сергея.
Салон машины. Сергей, Ганс и Альдона. Сергей делает последнюю проверку.
— Пистолеты?
— Не подведут.
— Глушители в порядке?
— Да.
— Покажите.
Сергей
— Фальшивые номера поставлены? Не забудь опустить стекло перед стрельбой, Ганс! Ты останешься в машине, Альдонка, на тебе крыльцо, а Ганс из кустов прикроет меня в случае бегства через заднюю калитку. Поняли, ребята?
— Сергей, у меня сегодня болят ноги. Ну, понимаешь, эдски болят косточки на больших пальцах. Боюсь не попаду на педали или нажму слабо, а ведь счет времени в случае провала пойдет на мгновения!
— Ну ладно, пусть за баранку садится Ганс! А стреляешь ты, Альдонушка, прямо геройски!
Ганс недоволен.
— Да ведь ты, Сергей, если побежишь, то через заднюю калитку? Значит, я, вроде, остаюсь не у дел, а? Эх, уж эти мне еврейские ноги! Вечно Апьдону выручают!
— Причем здесь еврейские ноги? Ты гордись, немецкая балда, что у тебя жена героиня — слыхал, что Сергей про меня сказал?
— Ладно, ладно! В следующий раз я ему скажу, что у меня расстройство желудка, и пойду в кусты.
— Нахал, вот уж нахал! Скажи ему, Сергей!
— Не спорьте, не время.
Смотрят на часы.
— Осталось три минуты. Приготовиться! По местам! Если кто-нибудь из слуг или сам хозяин возвратится раньше времени, не прозевай, Альдонушка, дай знак Гансику.
Альдона, хромая, уходит. Она одета в зеленое пестрое платье. Ганс со вздохом кладет пистолет рядом с собой и закуривает.
— Если услышишь выстрел внутри, значит я завалился, и ты убирайся с Апьдоной к выбранному месту в горах. В случае необходимости мне смываться до срока — гудок!
Смотрит на часы.
— Сейчас Грета даст сигнал из окна. Сигнал!! Внимание! Я пошел!
Сергей выскакивает из машины.
Альдона в кустах смотрит на часы. Шепчет:
— Пять минут.
Ганс нервно играет пистолетом.
— Полчаса! Скоро конец операции!
Лицо Апьдоны в окне.
— Сорок пять минут. Включи мотор, Гансик!
Взволнованное лицо Апьдоны.
— Слуги возвращаются! Гудок! Скорей!
Ганс хватает пистолет, дает короткий гудок и смотрит на часы.
— Сорок восемь минут! Черт знает что! Неужели провал?! Альдонка, на место! Прикрывай калитку!
Большой хорошо, но несколько старомодно, обставленный кабинет полковника. Прямо — стена, в которой две двери — одна широкая и высокая посредине, другая маленькая и незаметная, оклеенная обоями, справа, у боковой стены. Справа вдоль стены до самого потолка — застекленный книжный шкаф, в который с ближнего к зрителю конца вделаны шкафчик-бар и сейф, оба закрытые деревянными дверцами. Со стороны зрителя виден край большого письменного стола, освещаемого светом из большого окна, зрителю невидимого. Слева у задней стены в углу — торшер и кресла. В этой левой боковой стене — большие окна, прикрытые легкими гардинами. На полу ковер. Средняя дверь открывается, в нее вбегает Грета в длинном утреннем домашнем кружевном платье. Она волнуется, комкает в руках платочек. Останавливается перед маленькой дверью, которая осторожно приоткрывается. В кабинет боком осторожно входит Сергей.