Пир попрошаек

Худ Дэниел

– Входите же, господин Ренфорд, – произнес низкий грудной голос.

Его обладательница полулежала, облокотясь на подушки, но, когда Лайам сделал пару шагов, она приподнялась навстречу гостю и села.

Лайам вежливо улыбнулся и сузил глаза, чтобы лучше видеть лицо хозяйки гостиной. «Сокровище не сокровище, но эту красотку многие не отказались бы выкрасть», – подумал он. К тому имелись все основания. Леди Ульдерик была ослепительно хороша и умела себя подать. Она сидела, откинувшись на руки и чуть изогнув талию, отчего ее и без того высокая грудь при дыхании подавалась вверх и вперед, словно

стремясь покинуть лиф открытого платья. Слой искусно наложенной на лицо пудры выгодно сочетался с естественной белизной шеи и плеч графини, и алые губы ее казались такими сочными, что Лайаму захотелось присвистнуть. Чтобы унять дурацкий порыв, он потянул воздух носом и ощутил аромат тонких духов.

– Прошу простить меня за беспокойство, миледи, – еще раз поклонившись, сказал Лайам. – Я рассчитывал повидаться с вашим супругом.

Графиня окинула его томным взглядом, и Лайама охватило желание расправить плечи пошире и выпятить грудь колесом. Он вновь усилием воли сдержал себя, отметив краем сознания, что укротить очередной дурацкий порыв ему будет гораздо труднее.

– Граф должен скоро прийти. Могу ли я занять вас чем-нибудь, чтобы скоротать ожидание? – Говоря это, графиня чуть шевельнула коленями.

«Можешь, и еще как! – мелькнуло в его мозгу. – Кошка всегда найдет, чем развлечь мышку!»

– Как будет угодно миледи.

– Полагаю, ваш визит связан с конфликтом между бароном и графом? – Она чуть изогнула губы, изображая улыбку.

– Да, – с сожалением в голосе сказал Лайам. – С этим несчастным недоразумением.

– Я бы так не сказала…– Графиня принялась заправлять кальян. Она делала это ловко и быстро. – Честь дамы следует защищать.

«Да, если дама ее блюдет, – подумал он, внутренне морщась. Ей льстит, что вскоре из-за нее кого-то убьют».

– Несомненно, миледи.

Меж тем мозг Лайама лихорадочно заработал. Итак, кто-то (граф или барон) похитил реликвию Присцианов, но вот вопрос – отдал ли он свою добычу графине? На ней не было никаких украшений, но это еще ничего не значило. Она не дура, чтобы носить этот кулон при посторонних. Однако удачливый вор вряд ли бы в тот же вечер уселся за карты. Скорее, он со всех ног помчался бы получать обещанную награду.

Графиня раскурила кальян, взяла в рот мундштук и осторожно вдохнула дым, полуприкрыв веки. Возможно, вор просто-напросто выжидает? Но чего же он ждет? И потом, разве человек, снедаемый страстью, может быть столь терпеливым? Хозяйка гостиной открыла глаза, в них плавала поволока.

Лайам прокашлялся и решился заговорить:

– Я все же надеюсь, что дело можно уладить миром. Барон Квэтвел был пьян.

Графиня внезапно хихикнула и отложила мундштук. Из курительной трубки тонкой струйкой потек дым, его сладковатый запах смешивался с ароматом духов. На лице женщины появилось мечтательное выражение.

– Думаете, он согласится принести извинения?

– Я очень на это надеюсь.

Зачем ждать, почему не преподнести сокровище сразу? Графиня откинулась на подушки, подобрав под себя ноги. Она несомненно была хороша, а для кого-то, возможно, – и неотразима. Но только не для того, кто сейчас стоял перед ней. В Лайаме поднималась волна раздражения.

Все вновь запутывалось. Только

что главными подозреваемыми были Квэтвел и Ульдерик. У каждого из них имелся мотив – благосклонность графини. Но ни тот ни другой, насколько мог Лайам судить, этой благосклонности еще не добился. Значит ли это, что камешек не у них? Или пока не у них? Или все же у них, но они выжидают? «Не они выжидают, а кто-то из них», – поправил себя Лайам. Но – кто же?

Оставался, конечно, еще и Кэвуд – эту версию тоже не следует упускать. Лайаму почему-то вдруг захотелось, чтобы похитителем оказался торговец. Нужда более извинительна, чем чье-то стремление удовлетворить прихоти порочной аристократки.

– А я – нет, – сказала графиня и зевнула, прикрыв рот ладонью. – Ну вот, сейчас все прояснится.

– Миледи?

Что она хочет этим сказать?

– Мой супруг вернулся, – произнесла поскучневшим тоном графиня и закрыла глаза.

Граф, распахнув дверь, застыл на пороге. Лицо его ничего хорошего не предвещало. Лайам поклонился.

– Господин Ренфорд? – Граф оглядел комнату, оценивая ситуацию, и отступил в коридор. – Извольте пройти со мной, – он выпустил гостя из комнаты и с силой закрыл за ним дверь. – Вы пришли слишком рано.

– Обстоятельства сложились так, что я оказался возле вашего дома немного раньше, чем полагал.

– Моя супруга не принимает, – мрачно сказал Ульдерик. – Вам было назначено в полдень.

– Приношу свои извинения, – произнес Лайам, хотя ответить ему хотелось совсем по-иному. «Спокойно! – сказал он себе. – Место Квэтвела еще не стало вакантным!» – Я надеялся вас застать, – и он улыбнулся графу.

Тот проворчал что-то неразборчивое и повел его дальше по коридору в свой кабинет, который по площади был меньше приемной графини, но не уступал ей в роскоши обстановки. Даже не предложив гостю присесть, граф прошел к массивному письменному столу и устроился в кресле. Его хмурая физиономия тут же отразилась в полировке столешницы.

– Мне желательно провести схватку с бароном, как только он почувствует себя в силах выступить против меня. Никаких извинений я не приму. Выбор оружия остается за ним. Надеюсь, я высказался достаточно ясно?

– Вполне, – сказал Лайам и печально вздохнул. – Но вы уверены, что не захотите принять во внимание все обстоятельства ссоры? Барон много выпил, он был не в себе.

– Я уже объявил, что не приму извинений.

– Но вы могли бы…

Граф хватил по столу кулаком.

– Довольно, господин Ренфорд! Советчики в столь щекотливых делах мне не нужны! Схватка не состоится лишь в том случае, если барон струсит, чем навсегда опозорит себя! Это понятно?

И вновь Лайам напрягся, укрощая задетое самолюбие.

– Да, – сказал он. А потом, повинуясь внутреннему толчку, добавил: – Конечно, граф… я вас понимаю… Барон молод, горяч, а тут еще эти слухи… об украденном камне… Нужно как можно скорее положить им конец.

Ульдерик вскинул голову.

– Какие слухи?

– О, не обращайте внимания, – Лайам смущенно взмахнул рукой, словно отстраняясь от собственных слов. – Мне не стойло об этом упоминать… Пожалуйста, забудьте, что я сказал. Ведь сплетня может дойти до лорда, а лишнее расстройство ему совсем ни к чему…