Письма героев
Шрифт:
Сегодня море поскупилось на урожай. Английская система оповещения работала четко, купцы, получив предупреждение о русских рейдерах на траверзе Нарвика и Буде, изменили курс. В ловчие сети попались только два смельчака, надеявшихся проскочить. Сухогруз в пятнадцать тысяч тонн попытался поиграть в догонялки с «Вильно». Напрасно. Командир крейсера не собирался строить из себя благородного корсара. После двух шестидюймовых снарядов в корпус и одного в надстройку, осыпаемый осколками от близких накрытий «Райн» застопорил машины
Крупный каботажник в балласте попался на глаза наблюдателю гидроплана с «Полтавы» всего в десяти милях от линейного крейсера. Рация судна верещала на всех волнах, но на помощь никто не пришел, а с пристроившейся с левого борта «Скопы» жестко потребовали: «Заткнуться и спускать шлюпки».
Командир эсминца не стал тратить время на отправку абордажной команды с подрывными патронами. Как только от борта англичанина отчалила и отошла на безопасное расстояние последняя шлюпка, «Скопа» отстрелялась торпедой.
Получив радиограмму с «Полтавы» контр-адмирал Макаров облегченно вздохнул. Открытый бой лучше давящей неизвестности. Короткая строчка: «Множественные воздушные цели. Норд-норд-ост».
— Когда приняли?
Ответить никто не успел. Задребезжал телефон связи с радиометристами. Трубку схватил командир линкора Аркадий Кроун. Выслушав доклад, он с силой вдавил кнопку «громкого боя».
— Докладывают о воздушных целях. Дистанция сорок миль. Заходят с кормы. Их много.
В рубке повисла звенящая тишина. Нарушил ее громкий голос контр-адмирала:
— Поднимайте истребители. Увеличить скорость. Эскадренное построение «два бис глаголь», — приказы отдавались быстро и четко. — «Воротынскому» и «Наварину» занять место за линкорами, маневрировать самостоятельно. Передать на «Полтаву»: курс норд, на перехват авианосца.
— Мы не успеем поднять ударную волну, — парировал кто-то из штабных офицеров.
— Надо успеть. Бомбардировщики и торпедоносцы готовить к вылету, — потребовал Вадим Степанович.
На авианосцы отрепетировали приказ, хотя все понимали рискованность решения. Да, на учениях неоднократно отрабатывали одновременную подготовку двух волн, то было в мирное время, и корабли не бомбили. Впрочем, выполнить последнее распоряжение адмирала и так не успели.
Дежурные звенья стояли на палубах в готовности к немедленному взлету. Увы, их было мало. Одно звено на «Воротынском» и два на «Наварине». Вражескую атаку бездарно проспали. Врага встретили только патрульные и дежурные истребители.
На обоих авианосцах пробили аврал, люди пытались сделать хоть что-то. Все свободные летчики и стрелки помогали механикам поднимать на палубу и готовить к вылету истребители. Ангары напоминали разворошенные муравейники. Над палубами стоял гул прогреваемых моторов. Оружейники с ног сбились, проверяя ленты в коробах пулеметов. Впрочем, они не успевали.
«Князь Воротынский» и «Наварин» развернулись против ветра и увеличили скорость. Четкое эскадренное построение нарушилось. Линкорам пришлось изменить курс и самим пристроится за кормой авианосцев.
Истребители стартовали без катапульт, по мере готовности, сразу, как только прогревали мотор. Будь у русских хотя бы полчаса времени, ударную волну британцев встретили бы скоординированные атаки «Сапсанов» и «Чаек» еще на дальнем рубеже обороны соединения. Не смогли. Передачу с «Полтавы» расшифровали слишком поздно.
Молодой пилот, буквально за день до отплытия получивший погоны с лычками старшего унтера, стиснув зубы, повел «Сапсан» на взлет. Он никому в этом не признавался, но до сих пор до дрожи в коленках боялся взлетать с короткой палубы. Ему всегда казалось, чуть-чуть, но не успевает с разгоном. Вот и сейчас. Успел, конечно, машина оторвалась от палубы с небольшим запасом и ушла в набор высоты.
Механик отшатнулся от закрутившегося буквально в локте от его головы винта истребителя. Пилот включил зажигание, даже не посмотрев по сторонам, без обязательного разрешения моториста или офицера. Не до того. Все инструкции и уставы вылетели из головы в момент боевой тревоги. Громко выматерившись, механик полез на крыло разложить плоскость и зафиксировать замок.
— Воздух!
Часто забухали зенитки. Перед заходившими на «Наварин» самолетами вспухли грязные кляксы разрывов. После первых залпов «сотки» смолкли, навстречу бомбардировщикам ринулись истребители воздушного патруля.
Могучий линкор готовился к бою. Люди давно на боевых постах. Люки задраены. На площадки к автоматам поданы снаряды. Люди застыли у зениток и элеваторов. Башенные орудия «Измаила» заряжены шрапнелью. Считалось, что главным калибром можно создавать огненные завесы по курсу самолетов. Теперь эти довоенные выкладки предстоит проверить в бою.
— Пятый передает: группа двухмоторных самолетов на зюйде! — доложили из радиорубки.
— Карту! Где этот чертов пятый?! Координаты?!
— Не стоит паниковать, — контр-адмирал Вадим Макаров был само спокойствие. — Нас берут в клещи.
— Норвежские аэродромы ожили, — усмехнулся каперанг Кроун. Он то как раз не считал зенитную артиллерию флагмана достаточной. И ему очень не хотелось убедиться в своей правоте.
Глава 20
Месопотамия
1 апреля 1940. Иван Дмитриевич.
Обстрел продолжался. Судя по воронкам била батарея полевых орудий калибра около трех дюймов. Снаряды летели с большим разбросом. Огонь неприцельный. Увы, даже такой беспокоящий огонь наносил ущерб. На берегу загорелись две машины. Появились первые раненные. Несколько автомобилей забуксовали и застряли, видимо, водители в панике свернули на мягкий грунт. «Дромадер» понтонного парка свернул с дороги и въехал в кусты, где благополучно заглох. В общем, все очень весело.