Письма солдат
Шрифт:
— Все же возражаете против демонстрации у Атту. Почему? — командующий флотом резко повернулся к графу Гейдену.
Контр- адмирал на секунду прищурился, глаза сузились как прицелы.
— Не ко времени, Анатолий Петрович. Даже крейсерами не хотелось бы мелькать раньше времени.
— Объяснитесь, Георгий Александрович.
— Как понимаю, от нас под Шпилем требуют не только беспокоящие набеги и крейсерские операций проводить, но ведется подготовка к большому десанту, — граф бросил взгляд влево, туда где за мысом скрывались цеха и эллинги кораблестроительного завода.
В одном из бассейнов спешно перестраивались в авианосцы два крупнотоннажных
Как обмолвился в разговоре один старый хороший приятель, у нас все верфи загружены от и до. Корабелы уже сталкиваются с проблемами у смежников, нарастает вал срыва сроков поставок оборудования.
Придет в этом году эскадренный авианосец, или нет — бабка надвое сказала. Пока же вся палубная авиация флота, это легкий «Варяг». Его одного на все не хватает, да и берегут авианосец как зеницу ока. Перегоняют из бухты в бухту, да из Японского моря не выпускают. Впрочем, с остальными кораблями эскадры тоже самое. Застоялись. Прав Анатолий Петрович, ой как прав. Но и спешить не надо.
Прокрутив ситуацию в голове Гейден решил не менять линию.
— Появление у Алеут линкора только привлечет к себе внимание противника. Заставит его расширить аэродромы и усилить гарнизоны. Если проводить операцию, то только бригадой крейсеров и парой дивизионов эсминцев пробежаться, пошуметь, насобирать рыболовов и китобоев, показать типичный рейд на коммуникации. В прикрытие «Варяг» с парой крейсеров. Так кой какой улов будет, разведку проведем и особого беспокойства не вызовем. Все знают, наши сорвиголовы на «князьях» могут и у Аляски мелькать. Вы в прошлом году хорошо в Ост- Индии пошумели. До сих пор круги разбегаются.
— Мысль понял. Предлагаете линкор раньше времени не трогать?
— Я бы предпочел его до поры до времени из Японского моря не выпускать. Мы здесь сидим за японским щитом.
— Янки не видят, зато у наших союзников все перед глазами.
— Опасаетесь?
— Скажем так, не доверяю. У них своя война, своя зона действий. Нас к своим операциям не допускают, в наши планы не лезут.
Командующий если и сгущал краски, то совсем чуть-чуть. Если на Атлантическом ТВД континенталы координировали свои усилия, дело шло к созданию объединённых штабов, то на Тихом океане каждый вел свою войну. Японцы упорно прогрызали оборону в юго-восточном направлении, подминали под себя богатые ресурсами архипелаги и островные базы. Русские пока ограничивались крейсерскими операциями и действиями подплава. Небезуспешно, стоит сказать.
Так буквально на днях патрульная субмарина П-36 капитан-лейтенанта Лунина всплыла буквально в видимости со скал Сиэтла и расстреляла сухогруз в три тысячи тонн дедвейта. Оставив пылающее судно Лунин ушел в надводном положении. Появившиеся самолеты заставили его погрузиться, но ненадолго, благо наступила короткая северная ночь, под саваном которой подлодка благополучно сменила район патрулирования.
Строившиеся перед войной для тихоокеанского флота большие патрульные субмарины пополняли топливо, получали торпеды и припасы с плавбаз у берегов Камчатки, шли напрямик через океан и наводили шороху у западных берегов Штатов. Разумеется, такие дальние походы случались эпизодически — слишком большое расстояние, слишком мало времени и топлива остается на охоту после тяжелого перехода.
Однако преодолев трудности и тяготы, моряки расширенными глазами
Разумеется, не обходилось без потерь. Корабли не выходили на связь и один Бог ведал, где они нашли свою судьбу, под градом глубинных бомб и снарядов, или из-за урагана, навигационной ошибки, поломки оборудования. Океан безжалостен к слабым, он не замечает стальные скорлупки и сигары на своих просторах.
— Если все пойдет как в Петербурге планируют, готовьтесь Георгий Александрович штурмовать Алеуты в этом году. Если вдруг японцы сломают хребет американцам, нам придется спешить.
— Даже так? Под осенние шторма и зимние туманы? С одним линкором и одним авианосцем?
— Ну так Вилькен в ноябре форсировал Ла-Манш. У нас считают, что дивизию россыпью мы перебросить можем, а больше и не требуется, — командующий флотом нахмурился.
Ваксмут сам понимал сложность задачи, не хотел рисковать людьми, но и прямой приказ Ставки засунуть под сукно не мог.
— Через месяц встретите «Бархэм». Линкор уже в Александрии. В доке Николаева отремонтировали, зенитную артиллерию заменили. Скорость у него так себе, но артиллерия великолепная. Вы должны помнить. Там мы два авианосца достроим. Вот с большими десантными судами надо думать. Не успевают корабелы.
— Два авианосца это эрзац, скорость транспортного каравана, слабые авиагруппы и жесть вместо брони.
— Другого у меня нет. А у янки все должно быть еще хуже. Да, Георгий Александрович, могу вас порадовать: «Моонзунд» прошел ходовые испытания, с транспортным караваном пойдет по Севморпути.
Главком обернулся к следовавшим за адмиралами офицерам. Разговор по душам окончен. Инспекцию ждал патрульный катер, на котором Ваксмут и продолжил осмотр бухты.
Георгий Александрович, вовремя прикусил язык. Будущий состав тяжелой дивизии флота достоин ярких образных эпитетов. Увы, непечатных. Три линкора, трех разных типов, с разной скоростью и ходкостью, с разным набором вооружения. Поставить их в одну линию ума много не надо, а вот чтоб выжить при этом надо еще извернуться.
Разговор на пляже не остался без последствий. С подачи графа Гейдена штаб флота переиграл демонстрационные мероприятия. Командующий эскадрой ушел к Камчатке с отдельной бригадой тяжёлых крейсеров, на удалении в сто миль держался авианосец с сильным эскортом. Георгий Александрович не зарывался, его вполне удовлетворили фотографии скал острова Кыска, сделанные со штурманского мостика «Памяти Азова». Крейсера не остались незамеченными гарнизоном острова. Два десятка человек персонала метеостанции и береговой охраны затаив дыхание следили за эволюциями кораблей под Андреевским флагом.
Высаживаться русские не стали, хотя контр-адмирал Гейден мог спокойно занять и этот остров и близлежащие силами корабельной морской пехоты. Гарнизоны американцы держали инвалидные.
Русские крейсера ушли за горизонт. Вся демонстрация заключалась в попытке проредить патрульные силы противника. Не случилось, получив предупреждение два сторожевика спешно уносили винты. Единственной добычей стал древний китобой с грузом продовольствия и соляра. Стоимость посудины с трюмами на окупила даже мазут, сгоревший в топках котлов, но куда важнее что груз не дошел до адресата. Там, где его ждали тушенка и бобы зимой дороже золота.