Письма солдат
Шрифт:
Штурмовые части ушли вперед, мимо аэродрома катил поток пеших и на машинах. Высадившиеся на берег части спешили продвинуться как можно дальше, взять ключевые позиции пока противник ошеломлен и не оказывает серьезного сопротивления. Никифоров отправил один взвод расширять и обустраивать импровизированную просеку, а со вторым занялся ревизией местного хозяйства.
Аэродрому досталось по полной. Бомбили его жестко. Летное поле зияет воронками. Два ангара горят. На месте столовой месиво из дров и брезента. Здания аэродромных служб проще снести, чем восстановить. Зато нашелся старательно укрытый бревенчатыми накатами
— Живем, будет чем летчиков обрадовать, — Иван Дмитриевич довольно потер руки.
А вот со всем прочим не так все радужно.
— Люди нужны, лопаты. А лучше два бульдозера и дорожный каток, — высказал свое мнение Антон Генералов.
Ротный фельдфебель прибыл с берега вместе с третьим взводом роты. Его Никифоров и отправил посмотреть своими глазами на поле и капониры.
— Так плохо?
— Сами видите, ваше благородие.
Свой импровизированный командный пункт штабс-капитан развернул под чудом уцелевшей стеной из бруса. По-видимому, раньше здесь был штаб. О чем говорили разлетевшиеся по округе исписанные бумаги, тетради, обломки столов и обрывок американского флага. Чудом уцелел большой глобус. Зачем он нужен летчикам? В чем смысл? Неведомо. Может быть, кому-то показалось что глобус придет солидности командованию военной части. Черт его знает. Пленных увели морпехи, а раскиданные по территории трупы разной степени комплектности не допросить.
Саперы притащили своему ротному парту, явно успевшую послужить в школе, пару стульев, натянули брезент как защиту от солнца. Связисты закинули антенну на верх стены. Двое парней побежали раскатывать катушку провода в сторону берега.
Работать можно. А вот обед ждать бесполезно. Полевые кухни на берегу или еще в море. Из провизии с собой только сухие пайки. Трофеев кот наплакал. Увы, продовольственный склад тоже не пережил обстрел.
Срочно нужны люди. У Никифорова строгий приказ — в скорейшие сроки восстановить аэродром.
— Станислав Мстиславович, — решение пришло моментально. — Бери людей сколько нужно, пройдись по ближайшим кишлакам и гони негров сколько найдешь.
— Понял. Исполняю, — поручик поднялся и заложил пальцы за ремень. — Если не возражаете, возьму целый взвод.
— Бери Селиванова, старательный унтер. Из купцов. Только, Станислав Мстиславович, смотри не увлекайся, под пули не лезь, постарайся не вылезть под огонь.
— Не полезу, Иван Дмитриевич. Пока мы здесь ковырялись, пехота уже верст пять отмахала.
Мизерницкий ушел. На аэродром пришли первые две машины с грузом. Пришлось ставить людей разгружать. В кузовах обоих «Дромадеров» обычная такая сварная арматурная сетка. Зачем она нужна? — Пока секрет.
Глава 10
Алабама
26 июля 1941. Алексей.
Один известный русский врач рекомендовал: «Не читайте до обеда оппозиционных газет». Патриотическую прессу тоже лучше отложить на вечер. Утром за завтраком полезны биржевые ведомости, солидные издания и местные новости.
В свой первый с начала Мировой войны официальный отпуск
— Масса Бользен, Ваша машина готова, — молодой негр в безрукавке на голое тело остановился за два шага перед столиком.
— Салон вычистили?
— Все сделали, сэр. Масло, фильтра поменяли, подвеску подтянули, колеса подкачали, долили воду, вымыли вычистили. Посмотрите, сэр.
— Хорошо, Джим. Дайте ей подсушиться, — Дик кивнул работнику и поднял чашечку кофе.
В мастерской Тома Рэдли Бользен давний постоянный клиент. Работники у Тома хорошие и кофе весьма недурственен. Увы, был до недавнего времени. Сам Том сегодня сварил кофе для Бользена из отдельной жестянки. Довоенные запасы. Только для очень хороших людей.
— Спасибо, Том! — Дик поставил чашечку с блюдцем и тарелку из-под чизкейка на поднос.
Можно было оставить на столике как есть, но такого в Алабаме не любят. Это не кафе с официантами, здесь принято уважать хозяина, его труд и его людей.
Поставив поднос на стойку, Дик подошел листавшему каталог Тому Рэдли.
— Сколько с меня?
— Обычный тариф. Джим не сказал, тебе надо карбюратор промыть и поменять гликоль в радиаторе. Машина на ходу, все в порядке, но советую еще раз заехать.
— Вроде не так давно топливную систему прочищал, бензонасос перебирали.
— Это весной было. У нас в округе последний месяц очень дерьмовый бензин. Заливаешь регуляр?
— Да, по 25 центов за галлон.
— Если можешь себе позволить, заливай медиум. Понимаю, дороже, но ремонт движка влетит еще жестче, — Том поднялся с кресла и ткнул пальцев в направлении окна. — Вот тот фургон. Клапана оборвало на трассе. Старик Джонсон рвет волосы в разных местах, отъездился.
— Ты не обращал внимание, машина хуже разгоняется, тяжелее идет на подъем, выхлоп воняет?
— Черт его знает, — Дик почесал в затылке, — не замечал.
— Присмотрись.
Советом Тома пренебрегать точно не стоит. В Штатах машина как в России лошадь, без нее никуда, есть даже у бедняка. Работники выкатили авто на площадку, тщательно обтерли и открыли двери чтоб салон не запотевал.
— Держите на пиво, — Дик роздал Джиму и двум его напарникам по доллару.
Оно того стоило, от одного только вида сверкающего лаком и хромом «Эйрфлоу» настроение подскочило, вдруг солнце засветило ярче и птички радостней запели.
— Спасибо, сэр! Большое спасибо!
От счастливых мордочек негров можно прикуривать, так светятся. Парням доллар в радость. Работы у них немного, заработков тоже. Городок только отходит после затяжного пике Депрессии и попыток выхода из нее.
Мастерская на окраине города, улица давно капитально не ремонтировалась, а ямочный ремонт случался местами и не везде. Причем большей частью средствами владельцев, выходивших на нее складов, мастерских и мелких производств. Увы, небогатый муниципалитет захиревшего, чувствительного к сельскохозяйственным рынкам городка мог позволить себе только переносить ямы с места на место, по меткому замечанию известного американского публициста. А трудовые армии Гражданского корпуса до Мейкомба просто не дошли.