Плакса
Шрифт:
В номере мотеля сыро и холодно. Рэв включает настенный обогреватель, который кряхтит от усилий, а затем раздувает в комнате волну пыли. Пыль теплая, что приятно.
— Просто размышляю о Карсоне. О том, что он натворил, — отвечаю я, глядя в никуда. — Не могу поверить, какой тупой была. Я ведь думала, что он пытается мне помочь.
Рэв разочарованно и печально вздыхает.
— Ну, вот, что делают такие пиздюки, как он. Они постоянно в образе. Ты ни в чем не виновата, — виноват лишь он, и я не сомневаюсь, что он будет отсасывать
Эта картинка возбуждает.
— Но надо быть умнее, моя петардочка. Нас чуть не словили на свалке. Мы должны быть осторожны.
— Карсон обязан поплатиться за содеянное.
Рэв обхватывает мою щеку сильной рукой.
— Так оно и будет, но нам везло с другими парнями. С Карсоном нам нужно...
— Что? — подталкиваю я. Мой интерес пробуждается.
— Нужно двинуть ему в челюсть и вырубить, чтобы увезти подальше отсюда, да и ты сможешь не торопиться. Не стоит пороть горячку. Этот хмырь недоёбанный обязан прочувствовать каждую крупицу боли. Он последний.
— И что потом? — вопрошаю я, потому что не думала наперед. Месть была моим стимулом, а все остальное сдвинулось на второй план.
Рэв обмозговывает вопрос, но не отвечает. Вместо этого парень берет мою заляпанную чернилами руку, ведет в ванную и дергает за шнур, включающий гудящую лампу. Большие руки обхватывают мои ребра, он поднимает меня на раковину и смотрит на меня. Его глаза похожи на раскаленные угли; в них смешались золотой и зеленоватый цвета. Я представляю себе малыша с такими глазами, затем мотаю головой.
Рэв кладет руки по обе стороны от моей головы, и прежде чем я успеваю вздохнуть, его рот оказывается на моем. Он теплый и нуждающийся на моих замерзших губах.
Пытаюсь заговорить, пока он целует меня, но парень бормочет:
— Неа-а.
Не разрывая поцелуя, он протягивает руку и поворачивает краны в душе. Мы оба довольно грязные; не могу дождаться, когда окажусь под водой.
Рэв срывает с себя рубашку, и взору приоткрывается тело, покрытое старыми ранами. Впервые замечаю шрамы на его туловище и осторожно прикасаюсь к ним. Золотые глаза следят за моими пальцами, и он выдыхает, словно я его исцеляю. Вдоль груди тянутся шрамы от колотых ран и сигаретных ожогов.
— Кто это с тобой сделал? — задаю вопрос я со щемящим сердцем.
Ему не нужно сочувствие.
— Я, — отвечает, глядя в мои глаза. — Ну же, давай помоемся.
Он не стыдится своих шрамов. Думаю, они что-то значат для него. Может быть, знаки чести? Выигранные сражения? Верный признак того, что он был сильнее всех, кто пытался его одолеть, что неудивительно, ведь он — мой Супермен.
Вода горячая, и пытаться отрегулировать температуру бесполезно, потому что она либо слишком горячая, либо слишком холодная. Прямо как я. Сейчас я чувствую себя немного сумасшедшей. Рэва это, кажется, не колышет.
Мы целуемся под водой, глубоко и искренне.
Его тело накрывает мое, и напряжение между нами начинает нарастать. Он желает меня так же сильно, как и я его.
Он хватает меня за ноги и подтягивает к себе, чтобы я обхватила за талию. Затем прижимает меня спиной к плитке. Сцепляю пятки за его спиной и крепко держусь. Чувствую, как его член дразнит меня, и, извиваясь, нащупываю его и насаживаюсь.
Когда он входит в меня, начинаю видеть вспышки, которые не хочу видеть. Лица, которые преследуют меня. Пытаюсь отогнать их, но они берут верх. Начинаю выть и рыдать под водой, пока Рэв трахает мое тело. Я изо всех сил пытаюсь остаться здесь, но не могу. Они уничтожили меня. Я больше не живая. Та девушка, которую Рэв впервые встретил, умерла той ночью, и теперь я просто социопатичный призрак.
— Взгляни на меня, малышка. — Горячее дыханье обдает шею.
Мои глаза плотно закрыты, и я почти вскрикиваю.
— Взгляни на меня! — повторяет, пока я впадаю в паническую атаку.
Открываю глаза и учащенно дышу. В его взгляде таятся серьезность и надежность.
— Я рядом, малышка. — Он целует мои слезы. — Ты сильная. Прекрасная… и моя. А теперь, трахни меня.
Перестаю плакать и смотрю ему в глаза, когда начинаю приподниматься и опускаться, а большие руки под моей задницей направляют меня. Понятно, что он делает, — он хочет, чтобы я присутствовала здесь и сейчас, заменяя те ужасные воспоминания такими мгновеньями, как это.
Он хочет, чтобы его рот, его прикосновения я помнила всегда.
— Не отводи взгляда, — велит он, и его глаза моргают под струей горячей воды, оставляющей крупные капельки на длинных ресницах. — Не. Отводи. Взгляда. — Повторяет, входя в меня до упора.
Чувствую себя такой переполненной — во всех смыслах этого слова, — поэтому позволяю себе отпустить.
— Я люблю тебя, Рэв. — Когда слова ненароком слетают с моих губ, его глаза закатываются.
Жестко входя в меня, он стонет:
— Блядь, взаимно, малышка. Я охренеть как люб…
УДАР!
УДАР!
УДАР!
Он не успевает закончить фразу, как снаружи номера раздаются оглушительные звуки. Рэв выключает краны и хватает полотенца.
— А это еще что за хуйня? — громко шепчу я, поспешно вытираясь.
Рэв выдергивает шнур, чтобы выключить свет в ванной. Он хватает пистолет, который ранее положил на бачок унитаза, и засовывает в пояс полотенца, плотно обернутого вокруг талии.