Плакса

Джеймс Моника

Блейк встает и тяжелыми кожаными ботинками отпихивает в сторону свою чахлую игрушку. Девка возбужденно хихикает, думая, что наказание уже на подходе; когда он наклоняется к ней и произносит одними губами: «Съебись нахуй», она понимает, что играм конец.

Она дуется на него, и парень хватает ее за высокую косу, протаскивает мимо меня, а затем швыряет за дверь, после чего перебрасывает через металлические перила. Слышу несколько криков людей, находящихся на нижнем этаже, но длятся они недолго, как только они осознают, кто это сделал,

как будто это обычное явление.

Блейк возвращается через несколько секунд и пинком закрывает двери, чтобы заглушить вопли девушки.

— Так-так-так, тебе потребовалось много времени, чтобы вернуться ко мне, — говорит он с ухмылкой, той, которую хочется вырезать ножом. — Опустись на колени, Дарси. Так принято, когда входишь в мою комнату.

— Ты опускайся, — парирую я, не боясь.

Блейк откидывает голову назад и смеется. Кажется, он в восторге. Ему нравится вызов. Наблюдаю за тем, как парень отстегивает длинный флакон с цепочки на шее и подносит к носу. Он с силой втягивает содержимое носом, закатывая глаза.

Я спокойно стою, бесстрастно глядя на него.

Он усаживается в красное бархатное кресло, похожее на трон, широко расставив ноги и положив руки на подлокотники. В комнате царит атмосфера старой викторианской эпохи: витиеватая отделка, большое парчовое зеркало на оклеенной обоями стене, рядом с ним комод, на котором стоят свечи, чернильница, перо, хрустальные бокалы, наручники, кошачий хвост, нож, — который я заприметила— и несколько разнюханных дорожек порошка.

— Так не бывает, голубка, — заявляет он, вытирая нос.

— Я видала, как бывает.

— Как ты могла видеть, если была повернута ко мне спиной, мой лепесточек? — перед глазами мелькают деревянные трибуны, о которые я долбилась зубами, пока он раз за разом входил в меня. Провожу языком по зубам, чтобы напомнить себе, что они все еще целы.

Его внимательный взгляд скользит по моему телу.

— Я тебе не «голубка» или «лепесточек», — резко возражаю я. — Я могу стать твоим наихудшим кошмаром.

Блейковская рука игриво тянется к оплывшей свече, и он дразняще проводит пальцами по пламени.

Замечаю, как позади него появляется Рэв, как будто он был там все время, хотя я не слышала, как он вошел. От его присутствия я оживляюсь.

— Опустись на колени, Блейк. — Ненавижу повторять дважды.

Он обмозговывает мое высказывание, затем медленно встает и подходит ко мне. Большие кожаные ботинки скрипят при каждом ловком шаге.

Рэв отступает в тень, спокойно наблюдая за происходящим, ведь это мое представление.

Вздергиваю подбородок, глядя на возвышающегося надо мной парня ростом шесть футов четыре дюйма. Чувствую знакомый запах потного возбуждения. Блейк лыбится и неспешно опускается на колени, при этом скользя губами по всей длине моего тела. У меня сводит живот, и я с трудом сдерживаю желание наброситься на него подобно разъяренной кошке.

Почему он подчиняется?

Ведь это так не характерно для этого доминирующего еблана.

Бросаю взгляд ему за спину, и Рэв едва заметно кивает из темноты, призывая творить все, что душе угодно.

— А теперь что? — вопрошает Блейк, ожидая указаний. Он, кажется, вот-вот расхохочется, отчего хочется придушить его.

— Ложись на спину.

— А подушка полагается?

— Нет, — холодно отвечаю я.

«Хотя, может подушкой придушить тебя, прижав ее к твоей поганой морде...».

Блейк ложится на прохладный пол, его темная куртка распахнута, напоминая упавшую ворону. Блеск от пряжки ремня бросается в глаза из-за отражения точечных светильников на потолке. Музыка в клубе — это вибрирующий электрический бас. Идеальный саундтрек для этой встречи. Если он заорет, никто этого не услышит.

Я словно заставила дикого зверька покориться, и хоть я и чувствую себя сильной, понимаю, что в любой момент этот зверь может укусить и уничтожить меня. Или наброситься на меня подобно змее, и тогда Рэву будет уже поздно до меня добираться.

Расставляю ноги по обе стороны от его тела; глаза оживают, когда он смотрит на мое платье.

— Вот и она, — бормочет парень, сосредоточившись на месте между моих ног и облизывая губы.

Задираю платье повыше на бедрах, чтобы ему было лучше видно, ввиду того, что это будет в последний раз. Возбуждение Блейка очевидно, отчего мне хочется растоптать это чувство.

Рэв лишь улыбается в темноте, словно наблюдающий Чеширский кот.

Настала пора продемонстрировать ему, что я задумала. Мне нравится, что Рэв наблюдает за мной. Позже он вознаградит меня за мое представление с его прелестным телом.

Приседаю на корточки, опускаясь на лицо Блейка. Он смеется, заглушенный моим шелковым бельем. Для него это забавная игра, но ничем хорошим она не закончится.

Я быстрее двигаю бедрами, доставляя себе удовольствие его ртом, и чувствую, как он задыхается; его яремная вена подрагивает, а руки почти тянутся вверх, чтобы отодвинуть меня, но останавливаются и падают обратно на пол. Создается впечатление, что он желает наказания. Желает почувствовать, каково это — сдаться. Он падет от совершенного.

Чувствую, как намокаю, однако это не от страсти, испытываемой к этому чудовищу, а от возбуждения своим могуществом. Внезапно начинаю понимать его. Разум хищника. Мерзкого животного. Может быть, я такая же омерзительная?

Рэв ступает ко мне с того места, откуда он терпеливо наблюдал, и располагается так, чтобы я могла видеть его красивое лицо в полумраке. Отблески свечей падают на его глаза, на угловатую линию подбородка и выжидающих губ. Он потирает лицо и изучает обстановку.

Парень гадает, к чему это все приведет. Замечаю его пробудившееся любопытство, но он дает мне возможность делать то, что я хочу.