Плакса
Шрифт:
В воздухе раздаются выстрелы, и я стреляю в ответ, когда какой-то еблан в полном снаряжении спецназовца стреляет в Дарси.
Мы встречаемся взглядами через все поле. До нее тоже доходит, что это, так или иначе, конец. Насколько известно копам, она все еще остается невольным участником всего этого. Я тот, у кого оружие.
Встаю и начинаю стрелять во все, что движется. Слышу крики Дарси. Если эти говнюки сфокусируются на мне, у нее есть шанс убежать.
Пригибаюсь и уворачиваюсь, прикрываясь за всем, что имеется. Полицейские
— Офицер ранен!
Все внимание приковано ко мне, и я надеюсь, что хоть раз в своей жизни она сделает то, что ей велят. Меня сбивает с ног хорошо сложенный коп, который чуть не ломает запястье, пока обезоруживает.
Он упирается коленом в спину и поднимаю подбородок, смотря на мою петардочку, которая воспламенила мой мир, за что буду благодарить ее до самой смерти.
Со слезами на глазах она борется со своими эмоциями, ее внутреннее смятение очевидно. Но здравый смысл в конце концов побеждает, ведь она не сможет спасти меня. Никто не сможет.
Она уносится в сторону леса, чем напоминает о первой ночи нашего знакомства. Мой крольчонок наконец-то свободен. Наконец-то все закончилось.
Я сдаюсь, потому что причина борьбы ушла.
Меня рывком поднимают, пиздят по животу и надевают наручники, зачитывая права. Я же просто хохочу в ответ, глядя на созданный мной хаос. Меня бросают на заднее сиденье полицейской тачки.
В чем причина задержки? Потом слышу безошибочный звук раскапывания и прихожу к мысли, что конец ещё не наступил — все только начинается.
Наблюдаю, как они достают обессиленного Карсона, который отчаянно хватает ртом и падает на колени, задыхаясь.
Как этот пидор может быть еще жив?
Жду, что они завернут его в пушистое одеяльце и предложат напиточек, ведь, знаете ли, он был похоронен заживо. Но ничего из этого не происходит.
Вместо этого его поднимают на ноги и надевают наручники на запястья. Похоже, что отстреливание мозгов кореша в комнате, полной людей, аукнулось ему.
Дверь распахивается, и Карсона швыряют на заднее сиденье.
Оглядываюсь на него через плечо и делаю единственное, что кажется естественным, — разражаюсь истерическим смехом.
— У тебя что-то на роже, — уведомляю между вдохами, глядя на его грязный вид.
— Да пошел ты в пизду.
— Так говорила твоя мамка... но было больше похоже на «ох, выеби меня, Рэв, сильнее... ммм... вот так». Вот так, — подъебываю, плохо изображая его мать, и театрально прикусываю нижнюю губу.
И еще сильнее хохочу, когда вспоминаю, что Тереза все-таки не его мамка.
— У тебя долбоебские подъебки — дешевые и заезженные... прям как твоя мамка, — вторит Карсон, тем самым поражает меня. Ответил весьма неплохо.
У
— У нас одна мать на двоих. Так что ты только что оскорбил свою собственную мамку. Как тебе не стыдно.
У Карсона открывается рот, и ему требуется три секунды, чтобы осознать, что я сказал.
— Пиздюк!
— Так меня и называют, сладкий! Я лучший в городе. — Вздыхаю, упираясь головой в подголовник, и предаюсь воспоминаниям.
Карсон пихает меня в плечо, выпендриваясь, как убогий футболист, коим и является, и сильно впечатывает меня к пассажирскому окну. Моя физиономия ударяется о стекло, но это не заглушает мой смех.
Возможно, мы могли б хорошо поладить, если б росли вместе.
— Алё! Прекратите! — требует офицеришка, садясь на водительское сиденье и заводя мотор.
Мы не слушаем его, ибо, чем они ещё могут насолить?
Мы с Карсоном продолжаем пихаться; в наручниках мы ни черта не можем сделать, но я смещаюсь и бью его головой в нос.
— Виноват, я тебя не заметил, — язвлю, тогда как из носа Карсона хлещет кровь.
Он вскрикивает и бросается на меня, кусая за шею, как хренов Эдвард из «Сумерек».
— Господи, — хриплю, заливаясь смехом. — Ты только что укусил меня, ссыкло? Этому тебя тренер научил?
— Хватит! — кричит один из полицейских, съезжая на обочину с облаком пыли.
Оба офицера спешно выходят из машины, как будто это чрезвычайная ситуация, и распахивают дверь с моей стороны, после чего вытаскивают наружу. Один из них усаживается на среднее сиденье рядом с Карсоном, а другой — запихивает меня обратно в машину с противоположной стороны, стукнув лбом о дверную раму.
Пристегиваюсь и наклоняюсь вперед, подмигивая Карсону.
Он просто говорит: «Отъебись», — и пялится в окно, как надутая соплячка.
Коп садится обратно на водительское сиденье и захлопывает дверь. Мы отъезжаем под звуки сирен, который уносит плохих парней. Хорошие люди снова могут спать спокойно.
Вдруг замечаю, как среди деревьев мелькает светлые волосы. Кто знает, был ли это мираж или мой крольчонок. Но я закрываю глаза, зная, что найду ее снова. Даже если мне придется выкапывать путь из чертовой тюремной камеры ложкой.
В этом чертовом городе снова все хорошо.
Но, конечно же, они ведь не думали, что это конец, правда?
До скорой встречи, дебилы...
Notes
[
<-1
]
Фраза «Kiss the Sky» отсылает к песне Джими Хендрикса «Фиолетовый дым», где, исходя из контекста, означает «находиться под воздействием чего-то».
[
<-2
]
Оксикодон — обезболивающий препарат.
[
<-3
]
В оригинале «meal ticket» имеет, в зависимости от контекста, разные значения: «кормилец» и «счастливый билет», и здесь получается игра слов, о чем Рэв и говорит: «ненамеренный каламбур».