Плакса

Джеймс Моника

— Ты пиздишь. Как это возможно? Мы в одном классе!

— Нет, не вру. Именно поэтому я не хотела рассказывать об этом. И это причина, по которой я... спятила. Уолтер не только забрал моего первенца, но и забрал сердце и рассудок. Вы в одном классе, потому что Карсону пришлось остаться на второй год. Его проблемы с поведением стали слишком серьезными.

Вспоминаю все те моменты, когда Джун сидела перед окном, рассеянно глядя в него. Всегда думал, что она ждет отца, а теперь знаю, что она ждала возвращения Карсона.

Этого не может быть.

Этот

дебил не может быть моим родным братом.

Карсон смотрит на меня, ибо не слышит, что говорит Джун, но он может прочитать мое выражение лица. Мы из одного и того же чертового теста.

— Пожалуйста, не трогай его. Сделай это не только ради отца, но и ради меня. Если ты убьешь его, я не выживу. Молю.

И этот день становится только лучше.

Перевожу взгляд на Дарси и вздыхаю. Капец как подвожу ее. Я сделаю то, о чем просит Джун... но это не значит, что не собираюсь избить Карсона до полусмерти за то, что он сделал.

Я вешаю трубку, услышав достаточно.

Глубоко вздохнув, продолжаю движение, в голове крутятся миллион мыслей.

Всю свою жизнь я просто хотел узнать, кто я такой, но теперь, когда я раскрыл семейные секреты, хотел бы остаться в неведении.

Когда мы прибываем на семейную ферму Черпака, глушу двигатель и отстегиваю наручники Дарси. В тот момент, когда она освобождается, она отвисает мне пощечину.

Я ожидал худшего. Кажется, я собираю травмы вроде какого-то чудака, собирающего ложки.

Карсон, однако, не получает такого же обращения. Он остается в наручниках.

Когда я выхожу из машины, Дарси выскакивает и встает передо мной, требуя объяснений.

— Я думал, мы команда? Поговори со мной!

Вести разговоры — последнее, что я хочу сейчас делать.

— Рэв! Не смей отстраняться от меня. Это конец, верно?

Обхватив ее за щеки, приближаю ее личико своему носу, вдыхая ее запах. Хочу поглотить ее целиком.

— Нет, моя петардочка, это только начало. Уолтер — мой отец. Он наш отец. И Джун... она тоже мать Карсона.

ДВАДЦАТЬ ДВА

БЕЗУМИЮ НЕ ПОМЕШАЕТ КОМПАШКА

Не получается до конца вкурить сказанное.

Рэв треплет словечки, звучащие как эхо подводное, в то время как мой мозг силится заглушить их.

Рэв не позволит принять меры против Карсона за устроенный им ад. Это из-за него я сломлена, из-за него мне будет некомфортно во время прикосновения другого мужчины, из-за него я презираю себя, и каждый раз, когда вспоминаю об их проделке, в памяти всплывает лишь его лживая мина.

Он наблюдал за происходящим и ничего не предпринял.

Подошел ко мне, притворяясь, что защитит, после того как приказал своим шестеркам изувечить каждую клеточку в моем

теле.

Карсон — самый мерзкий тип на всем белом свете, и мне хочется, чтобы он заплатил за каждую моего страдания.

Какая отрада, что он отстрелил блейкову башку. Жаль только, что сам не застрелился. Может, сыграть с ним в русскую рулетку и понаблюдать, как он слезно умоляет остановиться? Прям как я в ту ночь.

Как он и Рэв могут иметь одну и ту же родословную? Становится как-то не по себе, чувствую, как желчь подступает к горлу.

— С хуя ли, Рэв? Ну уж нет. Нет, этого не может быть! — кричу сквозь рыдания, и на крыльце загорается свет.

— Это ты, Гарольд? — окликает тоненький голосок, принадлежащий бабушке Черпака.

Рэв смотрит на меня; догадываюсь, о чем он думает — мы не можем ее укокошить. Хотя ее убийство — единственный способ спасти любимого мной человека.

Знаю, кого бы я предпочла оставить в этом мире. Эта баба прожила хорошую жизнь. Может, мы окажем ей услугу? Отойти в лоно Авраамово ввиду болезней, от которых страдают старики, не так уж весело.

— И что тогда? Хочешь оказаться за решеткой? Нетушки! — ору, разговаривая сама с собой, а этот просто смотрит на меня в ответ.

Мы зашли слишком далеко. Я это тоже осознаю, но когда начинаешь гнать пиздеж с целью ввести людишек в заблуждение, и пускаешь пулю в чьи-то мозги, необходимо доводить дело до конца.

— А давай-ка повезем ее в другой штат и бросим на автобусной остановке? — предлагаю в качестве компромисса.

Представляю, как она сидит на темной автобусной остановке, держа в руках сумку, а к ней подходит некто, вырывает вещь у нее с надеждой скоммуниздить налик. Она умирает от голода в глуши, а ее глаза выклевывают вороны. Клянусь, было бы гораздо легче просто-напросто придушить ее подушкой в собственной постели.

Рэв ухмыляется в ответ.

— Давай-ка выясним, куда делся однорукий кончелыга, а потом решим, лады?

Мы смотрим на пикап: Карсон упирается в заднюю дверь ногами и визжит как свинья.

Вот так вот, визжи громче, ебанутый. Ты даже не представляешь, что я позже с тобой сделаю.

— Лучше затащить долбоклюя внутрь, а то привлечет к внимание своими выкрутасами.

Рэв вздыхает и спокойно идет к машине, а я иду поприветствовать старушку. Она не лыбится, как в первый раз. Вместо этого захлопывает сетчатую дверь в попытке запереться внутри, и принимается громко звать Гарольда.

Просто выбиваю эту ебаную дверь; моя нога легко проскальзывает сквозь сетку. Срываю ее до петелек и снимаю негодную дверцу.

— Никакого сегодня ужина, бабуль? — интересуюсь, пытаясь вообразить, что она моя стервозная тетка, чтобы не расслабляться, но не выходит.

Она не пойми куда свинтилась, хотя сомневаюсь, что далеко. Опрометью осматриваюсь по дому, чтобы посмотреть, кто еще тут, но никого не нахожу.

Зато слышу стоны, как у зомбяк из клипа Майкла Джексона «Триллер». Хоть я и родилась не в ту эпоху, однако хорошо разбираюсь в 80-х.