Пламя на воде

Хожевец Ольга Аркадьевна

Потом Деим все-таки поднялся, словно спохватившись, под ждущим взглядом рыцаря медленно подошел к креслу. Барс не хотел бы увидеть выражение своего лица в тот момент - наверное, оно было далеко от мужественного. Каждый нерв его кричал - скорее, скорее. Деим склонился над ним, как обычно, сочувственно заглянул в глаза, дождался, пока в них отразится вся гамма чувств - нетерпение, жадное ожидание, неуверенно сменяющееся облегчением; мягко, дружелюбно улыбнулся. И коротко, будто даже сожалеюще вымолвил: ``Еще''. В тот раз ему удалось услышать короткий глухой стон, непроизвольно вырвавшийся из груди рыцаря. Впрочем, Барс подметил мгновение удовлетворения, которое доставил советнику

этот звук, и больше такого себе не разрешал. Деим подходил в тот день еще несколько раз, играл тот же спектакль, но передышки так и не позволил - ни одной. Сознание рыцарь потерял очень нескоро - ему уже начинало казаться, что раньше он сойдет с ума. Когда Барс пришел в себя, Бьорн довольно объявил ему:

– Все, я сломал тебя. Теперь недолго продержишься.

С трудом шевеля непослушными губами, рыцарь выговорил:

– Мы все уже ломаные, Бьорн. Башней ломаные. Мы с этим живем. Больше сделать тебе вряд ли удастся.

Деим на другом конце комнаты истерически расхохотался.

Впоследствии тактика менялась многократно. Знаток человеческих душ Деим и палач по призванию Бьорн - это был тот еще союз; повезло же как-то этим двоим сойтись вместе! Барс не был железным: он уставал, он очень хотел, чтобы все это скорей закончилось; он изо всех сил старался не попадаться больше на хитрые удочки - и все же не раз еще попадался, и расплачивался за это. Он исгрыз себе губы, чтобы не доставлять удовольствия Деиму своими криками, но и это уже не всегда удавалось. Несколько раз рыцарь строил планы, как ему вывести из себя Бьорна - настолько, чтобы дело завершилось наконец одним ударом. Строил, но так ни разу и не попытался привести в исполнение. Не от избытка мужества - из чистого упрямства, пожалуй.

Иногда Барс сам начинал говорить с Деимом - просто, чтобы отвлечься на время от боли. Неуклюже ворочая во рту распухшим языком, он вел с советником долгие дискуссии - о рыцарях и об Ордене, о политике и об экономике, даже на отвлеченные философские темы.

– Вы вообще-то чувствуете боль?
– Однажды спросил у рыцаря Деим.

– А разве незаметно?
– Удивился Барс.

– Иногда я спрашиваю себя, не притворяетесь ли вы, - признался советник.
– С виду вроде бы чувствуете. Но до безумия мало результатов.

– Так может, закончим на этом?
– Предложил рыцарь.

– Откройте дверь, и закончим.

Барс только кривовато улыбнулся; Деим разочарованно вздохнул.

Иногда они обсуждали Клятву.

– Вы причинили мне вред, заперев здесь.
– Настаивал Деим.
– Ну хорошо, способствовали причинению вреда.

– Формально - нет.
– Возражал рыцарь.
– Я всего лишь сломал механизм. Я не мог точно знать, что из этого подвала нет другого выхода - это первое. Не мог быть уверен, что люк останется заблокированным - второе. И третье, главное: отсюда все же возможно выбраться. Прямой вред не нанесен, все дальнейшее в ваших руках. Я рисковал, конечно, но я выиграл, и Башня со мной согласилась.

– Вы говорите о ней, как о живом существе.

– Возможно, так и есть. Кто знает?

– Тогда, может быть, у нее есть и свои любимчики?

Барс хрипло рассмеялся, изрядно напугав советника.

– Если есть, то я точно из их числа.
– Выговорил он, продолжая смеяться даже тогда, когда каленое железо с шипением встретилось с его телом.

– Вы говорите, что отсюда возможно выбраться, но сами не хотите мне помочь.
– Сетовал в другой раз Деим.
– Это же чистейшая казуистика. Разве вы не наносите вред, отказывая в помощи?

– В Клятве такого пункта не было.
– Выдавил Барс,

проглатывая стон.
– Помогать я не обязан.

– Полагаю, ваша Башня расплатится с вами, когда я умру.

– Я рискну.
– Прошептал рыцарь и надолго замолчал - в тот раз он слишком близко подошел к тому, чтобы потерять самообладание.

Позже Барс сказал Деиму:

– Вы могли бы уговорить меня.

– Как?

– Не знаю. Пробуйте. Расскажите мне что-нибудь.

– Что?

– О ваших интригах, например. Кто еще в них замешан.

– Пф.

– Как хотите. Расскажите о рыцарях, бывших здесь до меня.

– Это лучше я тебе расскажу.
– Вмешался Бьорн.
– Во всех подробностях, включая то, кто на чем сломался. С демонстрацией.

Какое-то время Барса еще хватило даже на то, чтобы запоминать информацию.

День так на восьмой или девятый пребывания в подвале (рыцарь тогда уже сбился со счета, так что сутки определял очень приблизительно) Барс начал замечать странные взгляды, бросаемые Бьорном на Деима - хищные и разочарованные одновременно. Вода к этому времени уже кончилась, или чуть-чуть оставалось - рыцарь не помнил точно. Бьорн посматривал все откровеннее. Деим, видимо, тоже заметил это, поскольку его манера обращения с северянином заметно изменилась - вместо отрывистых команд, иногда просто небрежных жестов советник употреблял теперь выражения уважительные, порой излишне многословные, проскальзывала даже откровенная лесть. Советника подвел стереотип. В случае с дикарем Бьорном это было явной ошибкой.

Барс давно уже задумывался, чем привязал к себе Деим такую необузданную личность, как Бьорн. Явно не деньгами. Северянин хоть и был жаден, но поживу ценил легкую и разнообразную, а удерживаться долго на одном месте вовсе не был склонен. Однако к хозяину у Бьорна отношение было особое; вероятно, холодный циничный ум советника, его умение жестко манипулировать людьми и обстоятельствами возвели Деима в глазах дикаря в ранг непререкаемого вожака. Служить правой рукой такого вожака было лестно. Но теперь советник неотвратимо падал с пьедестала: он умудрился попасть в безвыходную ситуацию, он не сумел справиться с Барсом; наконец, он откровенно испугался собственного слуги. Наверное, был момент, когда Деим еще мог осадить Бьорна, как молодого зарвавшегося пса, загнать его обратно в угол - и вернуть свои позиции. Ставрадар этот момент упустил.

Как-то Барс забылся в тревожном сне, а проснувшись, увидел прямо перед собой лицо Деима. Что-то было с ним не так, с этим лицом - странно искаженные черты, подернутые мутной пеленой глаза... Не сразу рыцарь сообразил, что видит перед собой голову советника - голову, отделенную от тела, которую за волосы держит на вытянутой руке Бьорн. Северянин довольно улыбался.

– Ну вот, Деиму конец.
– Объявил он.
– И Клятве твоей конец. Сейчас быстренько дашь мне другую Клятву - многого я не попрошу, пообещаешь только не причинять мне вреда, как ты там говорил, ``по букве и по духу'`? Не применять в моем присутствии магию, кроме как чтобы открыть дверь. Ну, и дверь открыть, конечно. И я тебя отпускаю.

Барс судорожно сглотнул тугой комок, образовавшийся в горле. Заманчиво, как заманчиво! Бьорн не настолько опасен, насколько был Деим. И все же...

– Ты преподал мне хороший урок, северянин, - сказал он хрипло.
– Не стоит зря трепать языком, даже когда кажется, что черта уже подведена.

– Верно.
– Осклабился Бьорн.
– Но дело сделано. Так как, по рукам?

– Нет, Бьорн. Тогда ты просто убьешь меня, как только мы выйдем отсюда. Нет мне резона тебя спасать, северянин. Ты слишком много знаешь.