Пламя на воде

Хожевец Ольга Аркадьевна

Когда створки наконец подались, медленно открываясь наружу, Алина едва не упала, а устояв на ногах, ринулась в проем - и уткнулась в мощную грудь Ферузии. Обойти Ферузию было непросто даже в широком коридоре, а уж в дверях - и вовсе невозможно. Воспользовавшись замешательством принцессы, нянька вплыла в спальню и с неожиданным для ее габаритов проворством захлопнула за собой дверь.

– Ах ты ж голубица моя, - тут же заворковала Ферузия, как ни в чем не бывало пытаясь обнять Алину.
– Ты ж моя девочка. Переволновалась, бедняжечка, расстроилась? Все пройдет, птичка моя, ты иди к нянюшке, поплачь, легче станет.

–

Отчего дверь заперла?
– Прошипела принцесса побелевшими губами, уворачиваясь от объятий.
– Кто велел? Деим?

– Батюшка ваш велели. Волновались за вас. А как ты нынче в истерике билась, помнишь ли, горлица моя? И в обморок упала?

– В какой истерике?
– окончательно обозлилась Алина.
– Я - в истерике? Да вы сами тут все ненормальные, с ума посходили! Открой дверь немедленно!

– Не могу.
– Вздохнула Ферузия, оставив свой слащаво-приторный тон.
– Там снаружи - два гвардейца. Их Величество распорядились. Боится отец, что ты дел натворишь по молодости да глупости. Правильно боится, как я погляжу. Зацепил-таки тебя тот, черный? Ох, взрослеешь, девонька.

– Какой еще черный?
– Не поняла Алина.

– Ну этот, рыцарь. Вот странное дело, я тебе скажу. Вроде не красавец, а есть в нем что-то... этакое. Мужское, от чего у бабы сердце млеет. Только лучше подальше держаться от таких, ты уж мне поверь.

– Что с ним?
– Спросила принцесса довольно спокойно. Быстро оценив ситуацию, она решила не рваться напролом, а узнать побольше. Только вот для этого приходилось изображать спокойствие, что давалось Алине трудновато.

– В Кастин засадили ирода, - удовлетворенно ответила нянька.
– Завтра разбирательство. Получит по делам своим.

Алина незаметно перевела дыхание - ничего непоправимого пока не произошло.

– И он не сопротивлялся?
– Поинтересовалась она.

– И не рыпнулся.
– Довольно отозвалась Ферузия.
– Шевельнуться не дали.

``Не `'не дали'', а не стал, - поправила ее Алина про себя.
– Интересно, почему? Как ты поймал его, Деим, старый интриган?''

Отношение принцессы к советнику отца переменилось кардинально и одномоментно, еще тогда, когда он обличающе вещал с парапета, и рвущаяся не допустить ошибки Алина буквально споткнулась об его холодный оценивающий взгляд. Мгновенно в голове сложились в единое целое все странности, которые замечались и прежде, но не удостаивались внимания. Сам тот факт, что человек ранга Деима взял на себя обязанности распорядителя праздника, пусть даже пятнадцатилетия принцессы. Его постоянное и пристальное внимание к деталям даже в ущерб остальным обязанностям - прежде Алина относила это на свой счет, но теперь глаза ее раскрылись. Давно подслушанный разговор, внезапно ставший почти понятным. Беспрецедентные треволнения по поводу обеспечения безопасности праздника, когда даже размещение гвардейцев Деим не доверил капитану гвардии, а курировал сам. Еще пара-тройка вовсе уж незначащих на первый взгляд, но странных мелочей случайно запали в память. И конечно, Алина не смогла бы забыть незнакомую ловкую горничную с остро пахнущей салфеткой наготове.

– Запереть меня отец сам приказал или через Деима?
– Спросила принцесса.

– Сам. Но с советником они долго шептались, это точно. Тот, бедняга, переживал очень - он ведь

распорядитель, вроде как и вина на нем есть; все суетился, доктора тебе приглашал. А доктор сказал - переволновалась принцесса, вот и обморок; не беспокойтесь, дескать, пусть поспит, проснется здоровой.

``Переживал он, как же. Змей подколодный. Все предусмотрел. Так, к отцу идти бесполезно''.

– А по поводу этого... м-м-м... происшествия отец что-нибудь говорил?

– А как же. Гремели просто. Еще бы - как душегуб-то обнаглел, на праздник явился! Их Величество просто из себя вышли, сказали, больно уверены те в своей безнаказанности, вот и творят, что хотят. Но в этот раз, сказали, такого не будет; получит все, что заслужил. Старшим на разбирательство назначили судью Шега - ты, говорят, Шег, человек принципиальный, я тебе верю, знаю, что не побоишься по совести разобраться.

``По совести, - фыркнула про себя Алина.
– Скорей уж, по заказу. Так, к матери идти тем более бесполезно - раз отец свое слово сказал, она вмешиваться не станет''.

– А что свидетельница?

– Свидетелей увезли куда-то; видно, до завтра прятать будут, чтоб не добрались до них черные.

– Свидетелей? Так она что, не одна была?
– Удивилась принцесса.

Ферузия охотно пояснила:

– Их из Кеоры пол-деревни приехало, беженцы они, дома у них спалили, хозяйство пропало. Их Величество велели им помощь оказывать, вот их на работу-то и попристраивали - кого куда. Бабенке той повезло, в дворцовую обслугу попала.

– Маразм.
– Не выдержав, прокомментировала Алина.
– И дома спалили, и хозяйство пропало. И жертвы - сколько их там сотен? И все один человек?

– Может, что и не один, - легко согласилась воспитательница.
– Это завтра разберутся. А может, и один - слыхала небось, что про них шепчут? Ну, колдовство-то, конечно, бредни. Но мне говорили, будто мечи у них особые, с десяток лезвий сразу по кругу выскакивает на пружинах. И лошади у них для убийства обучены. И доспех непробиваемый. Поди такого, возьми.

– Да, страшно, - посочувствовала принцесса.
– И как же только взяли-то?

– Так на праздник он, слава Небесам, без доспеха явился, - серьезно сказала Ферузия.
– И с мечом обычным. Вот и повязали.

– А не сбежит ли?
– Изобразила Алина обеспокоенность.

– Не денется никуда. Его в подземелье засунули, в каземат. Оттуда не сбежишь.

Принцесса потерла виски.

– Рыцарь сидит, потому что убийца. А я за что в такую погоду взаперти?
– Жалобно проговорила она.
– У меня, между прочим, еще два дня праздника должны были быть.

Нянька развела руками.

– Ничего сделать не могу, детонька. Их Величество распорядились - хватит праздников, нагулялись уж.

– Да хоть бы в сад выйти. Похлопочи, а?

– Не стану, - покачала головой Ферузия.
– Да и к кому идти? Если Их Величество распорядились?

– К матери сходи, - безнадежно предложила Алина.

– Не пойду. Королева сказала - пусть посидит, ей полезно, чтобы не знакомилась с кем попало. Вот учителей прислать или гувернантку - это пожалуйста. Еще камеристок можно, портных. А выходить - ни-ни.

Алина обмозговала предложение.

– Не стоит пока, пожалуй, - протянула она наконец.
– А долго ли мне здесь куковать?