Пламя на воде
Шрифт:
– Бессмертия?
– Переспросил он.
– Но мы не бессмертны. Я не могу отвечать на некорректно поставленный вопрос.
Деим нетерпеливо отмахнулся.
– О том, что вас можно убить, я знаю.
– Сварливо произнес он.
– Но вы не стареете и не умираете естественным путем, как обычные люди. Вот секрет этого я и хочу знать.
– Это заблуждение.
– Мягко возразил Барс.
– Мы стареем и умираем, только этот процесс, м-м-м... Скажем, растянут во времени - по сравнению с обычной продолжительностью жизни. Мы просто живем дольше, советник - но не вечно.
– Эту вашу ``продолжительность'` вполне можно сравнить
– о Магистрах, живущих по семьсот-восемьсот лет; дальнейшая информация просто теряется во мраке веков, так что они могут быть и вдвое, и вдесятеро старше. Продолжительности жизни известных мне рыцарей скромнее, но заметьте - никто никогда еще не видел старого рыцаря.
– Это как раз просто объяснить, советник. Старых рыцарей не бывает. Они выживают только, если становятся Магистрами. Или погибают.
– Мы спорим о терминах, Барс, а в данном случае это не столь существенно. Хорошо, я согласен перефразировать вопрос. Меня интересует секрет вашей беспрецедентной ``продолжительности жизни'`, коль скоро вы предпочитаете это так называть. И не увиливайте, рыцарь - помните, вы поклялись!
– Я отвечу, советник.
– Грустно улыбнулся Барс.
– Только как бы вам не разочароваться. Весь секрет здесь - в Башне и в магии, и нет ничего такого, что вы смогли бы использовать.
– Говорите.
– Буркнул Деим.
– Дальше уж я сам разберусь. Да говорите же, вы поклялись!
– Не стоит так часто напоминать мне об этом - я не забыл. Итак. Вначале о магии.
Многие, очень многие люди рождаются с заложенной в них толикой магической силы. Мы называем это ``искрой'`. Иногда она чуть больше, иногда - чуть меньше, но всегда слишком мала, чтобы найти хоть какое-то практическое применение. Если ее вовремя не развить, она со временем затухает, и зрелый человек с ``искрой'` ничем не отличается от своих соплеменников - продолжительностью жизни в том числе. Единственный способ развить ``искру'` - в нужный момент войти в Башню. Теперь о Башне.
Я уже объяснял вам кое-что о ней, когда вы спросили, что ждет меня, если я нарушу Клятву. Все это бледные слова, советник. Описать Башню невозможно, как невозможно и представить, что вас там ждет. Она отнимает больше, чем дает, поверьте. Впрочем... Не это вас интересует, и не об этом сейчас речь. Башня каким-то образом сообщает нашим телам определенные свойства - в частности, умение как бы накапливать ту магическую силу, что дает нам ``искра'', собирать ее - и использовать, когда необходимо. Накопление магии происходит непрерывно, и каждый Рыцарь - а равно и Магистр, все они тоже прошли Башню - носит в себе этот, если хотите, клубок силы, еще говорят - очаг Пламени. Носит на протяжении всей жизни. Вот этот-то огонь - или эта сила, если вам так проще понять - и делает нашу жизнь долгой, возможно, тем более долгой, чем больше сила. Что еще? Да, к Башне нужно долго готовиться - обычно подготовку начинают с детства, а входит в нее уже взрослый человек. А вы думали, нас там только драться учат? Нужно обладать недюжинной силой духа, чтобы в Башню войти - и еще большей, чтобы из нее выйти. Я вам говорил, что выходят оттуда не все?
Вот, собственно, и все, что можно рассказать по этому вопросу, советник. В Башне нет входа, она сама впускает в себя того, кого считает нужным - или не впускает, и тогда с ней не поспоришь. Например, категорически не впускает женщин,
Нет никаких рецептов, советник, и никаких заклинаний. Я не могу подарить вам секрет долгой жизни, поскольку такого секрета не существует. Для вас, по крайней мере. Если у вас будет сын с ``искрой'', отправляйте его в Замок - если вы и вправду считаете, что продолжительность жизни может сделать человека счастливым. Я закончил.
В библиотеке воцарилась тишина, в которой потрескивание масла в светильниках раздавалось раскатами отдаленного грома. Деим сидел, прикрыв лицо ладонью; он молчал так долго, что Барс уже начал думать, не хватила ли советника кондрашка от разочарования. Когда Ставрадар наконец заговорил, голос его звучал поначалу очень тихо - даже чуткий слух рыцаря едва различал слова.
– Я старею, Барс.
– Сказал Деим, почти не шевеля губами.
– Вам не понять этого. Вам не понять, что ощущаешь, когда твое тело, прежде сильное и выносливое, начинает подводить тебя, и в каждый момент ты сознаешь, что уже не можешь на него положиться. Каждая частица твоего организма начинает предавать тебя - предают глаза, они крадут у тебя красоту мира, и ты знаешь, что это уже никогда не вернется. Предают ноги, отказываясь дарить тебе радость движения. Предает память, подергивая пеленой лучшие моменты твоего прошлого. Предают даже пальцы рук, роняя пустячок, безделушку - но и это кусочек твоей жизни, который ушел и не вернется. Жизнь воруют у нас медленно, по частям, вот что страшно, Барс, не знаю ничего страшнее, куда уж там вашей Башне. Наконец предает сердце, оно приносит темный страх смерти, небытия; ведь с нами исчезает целый мир, Барс, вы никогда не задумывались об этом? Мир, который я всегда любил, разве он будет существовать, когда меня не станет?
Деим поднял голову, голос его зазвучал громче, уверенней.
– Скажите, что вы пошутили, Барс. Скажите, и мы забудем об этом маленьком недоразумении. Вы ведь пошутили, верно?
Барс промолчал, и Деим продолжил, распаляясь:
– Или вы обманули меня? Эта ваша Клятва, которая не позволяет обманывать - может быть, такая же ложь? Вы надули меня, Барс? Эта сказка, что вы рассказали - я уже слышал ее прежде, и я не верю в нее, слышите? Она беспомощна и нелепа! Отчего, какое право вы имеете скрывать секрет, который мог бы осчастливить человечество? Вы - преступники, рыцарь! Вы совершаете преступление уже одним своим существованием, вы, не нелюди - люди, забывшие о своем происхождении! Как смеете вы... Как вы можете? Вы хуже нечисти!
Деим снова прикрыл лицо ладонью - Барсу показалось, что до него донеслось сдавленное всхлипывание - и сидел так несколько минут, молча, сокрушенно, и рыцарь не знал, что сказать, потому что перед ним был враг, одержимый, - и к этому одержимому врагу Барс испытывал сейчас острую, пронзительную жалость. Все заготовки рыцаря, все его построения и планы стали ненужными - потому что за обширной паутиной интриг против Ордена не оказалось ни мирового заговора, ни объединения враждебных интересов. Был только один совершенно сумасшедший стареющий паук, защищающийся бурной деятельностью от самого извечного человеческого страха - страха смерти.