План D накануне
Шрифт:
Юстицию взрывало очередное совещание на месте, явленное даже не в виде, пусть и тихого, обмена мнениями, но в чистом виде обмена мыслями. У Пэптона Рэндольфа, как ни мотал он головой и ни тёр виски, хоть с закрытыми глазами, хоть с открытыми, внутри шёл капустник. После этого гениального слияния членов трибунала в один правовой ум обвинителю от СССР было предоставлено слово.
Он занял трибуну основательно, без малого минуту переносил справочники, кодексы, бумаги и фотоснимки, посматривал на обвиняемых, нарочито сокрушённо качая головой.
— Первой и наиболее общей правовой проблемой, заслуживающей, по моему мнению, внимания трибунала, является проблема законности, — глядя то в речь, то перед собой. — Природа законов и понятие закона не могут быть тождественными в национальном и интернациональном смысле. Закон — в смысле национального права — это облечённый в надлежащую форму акт законодательной власти государства. В международной сфере положение иное. В ней по сию пору не заведено законодательных инстанций, компетентных издавать нормы, обязательные для отдельных государств. Правовой режим международных отношений, в том числе и тех отношений, которые находят свое выражение в координированной борьбе с преступностью, покоится на иных правовых основаниях. В сфере международной основным источником права и единственным законообразующим актом
На основании статьи 6 устава Международного военного трибунала подсудимым предъявлено обвинение в преступлениях против мира, преступлениях против законов и обычаев войны и в преступлениях против человечности. С глубоким удовлетворением следует констатировать, что, объявляя эти действия преступными, устав трибунала облёк в правовые нормы те международные принципы и идеи, которые в течение многих лет выдвигались в защиту законности и справедливости в сфере международных отношений.
Прежде всего о преступной агрессии. В течение ряда десятилетий заинтересованные в укреплении мира народы выдвигали и поддерживали идею, что агрессия является тягчайшим посягательством на мирные отношения народов, тягчайшим международным преступлением. Эти чаяния и требования народов нашли своё выражение в ряде актов и документов, официально признавших агрессию международным преступлением. 27 августа 1928-го года в Париже был заключен пакт Бриана-Келлога. «Убеждённые, — провозглашает пакт, — что наступил момент приступить к откровенному отказу от войны как орудия национальной политики…, уверенные, что всякие изменения в их взаимных отношениях должны изыскиваться в мирных средствах…, высокие договаривающиеся стороны торжественно заявляют от имени своих народов, что они осуждают обращение к войне для урегулирования международных споров и отказываются от таковой в своих взаимных отношениях в качестве орудия национальной политики». В 1929-м году, через год после заключения Парижского пакта, на Бухарестском конгрессе Международной Ассоциации уголовного права была принята резолюция, прямо поставившая вопрос об уголовной ответственности за агрессию. «Учитывая, что война поставлена вне закона Парижским пактом 1928 года, признавая необходимым обеспечить интернациональный порядок и гармонию путем применения эффективных санкций…», конгресс признал необходимыми «организацию интернациональной уголовной юрисдикции» и установление уголовной ответственности государств и физических лиц за агрессию. Таким образом, давно провозглашен принцип уголовной ответственности за преступную агрессию — принцип, который нашел чёткое правовое воплощение в пункте «а» статьи 6 устава Международного военного трибунала. Следовательно, подсудимые знали, что, совершая подобное рассматриваемому нами нападение на другое государство, они совершают тягчайшие преступления против мира, знали и знают, и поэтому пытались и пытаются маскировать преступную агрессию лживыми словами об обороне. Равным образом неоднократно и авторитетно было провозглашено, что нарушения законов и обычаев войны, установленных международными конвенциями, должны влечь за собой уголовную ответственность. В этом отношении прежде всего необходимо отметить, что тягчайшие злодеяния против законов и обычаев войны, совершенные по приказу Гарри Трумэна и при содействии Лесли Гровса, являются уголовно наказуемыми деяниями по всем кодексам мира. Но более того, в международных конвенциях, заключенных со специальной целью установления законов и правил ведения войны, указана уголовная ответственность за нарушение этих законов и правил. Так, статья 56 Гаагской конвенции 1907-го года устанавливает: «Собственность общин, учреждений церковных, благотворительных, образовательных, художественных и научных, хотя бы и принадлежащих государству, приравнивается к частной собственности. Всякий преднамеренный захват, истребление или повреждение подобных учреждений, исторических памятников, произведений художественных и научных воспрещаются и должны подлежать преследованию». Таким образом, Гаагская конвенция не только запрещает нарушение правил ведения войны, она, кроме того, устанавливает, что эти нарушения «должны подлежать преследованию», то есть должны влечь за собой уголовную ответственность. Еще с большей определенностью статья 29 Женевской конвенции 1929-го года устанавливает: «Правительства высоких договаривающихся сторон… примут или предложат на утверждение своих законодательных учреждений в случае недостаточности их уголовных законов необходимые меры для преследования во время войны всякого действия, противоречащего постановлениям настоящей конвенции». Что мы и видим в нашем случае, когда США делегировала своего представителя в эту коллегию трибунала. Наконец, принцип уголовной ответственности за нарушение законов и обычаев войны с полной четкостью выражен в статье 3 постановлений «Вашингтонской конференции по ограничению вооружений и тихоокеанским и дальневосточным вопросам»: «Договаривающиеся державы, желая обеспечить выполнение изданных законов…, заявляют, что любое лицо, находящееся на службе любой державы, которое нарушило бы одно из этих правил, притом независимо от того, находится ли оно в подчинении у правительственного должностного лица или нет, будет рассматриваться как нарушитель законов войны и будет подлежать суду гражданских или военных властей». Следовательно, согласно прямым указаниям Гаагской и Женевской конвенций, согласно постановлению Вашингтонской конференции уголовная ответственность за нарушение законов и обычаев войны является не только возможной, но и обязательной. Таким образом, пункт «Ь» статьи 6 устава Международного военного трибунала, предусматривающий военные преступления, уточнил и обобщил принципы и нормы, содержащиеся в ранее заключенных международных конвенциях. Подсудимые знали, что циничное глумление над законами и обычаями войны является тягчайшим преступлением, знали, но надеялись, что
Когда несколько преступников договариваются совершить убийство, каждый из них выступает в своей роли, один разрабатывает план убийства, другой ждет в машине, а третий непосредственно стреляет в жертву, но, каковы бы ни были роли соучастников, все они — убийцы, и любой суд любой страны отвергнет попытки утверждать, что двое первых не убийцы, так как они сами в жертву не стреляли. Однако законы военного времени дают нам право принимать в качестве обвиняемых только тех, кто отдаёт приказы, но не исполнителей.
Последние несколько лет он сновал с учебником логики по делу похищения атомной технологии США у Германии. О таком хоть и не было известно, но состряпать, имея заголовок, который давал вектор, что под что подгонять, было раз плюнуть. Казалось несколько странным, что речь обвинителя по регламенту не предусмотрена на конец процесса, но в этом отдельно взятом ему предоставлялось выступать с обличениями трижды.
В зал въехало инвалидное кресло, в нём сидел худой лысый старик в мешковатом костюме, катил другой несколько пободрее. Трибунал был предупреждён, что сам он вряд ли сделает им авансы, напрямую вербально, разве только захочет что-то подчеркнуть или вообще непонятно из каких соображений, в остальное же время пояснения озвучит компаньон, что уже сделал немало, покатав его по разорённой войной Европе вдоль и поперёк.
Далеко не всё, кстати говоря, лежало в руинах, что-то благодаря войне оказалось и улучшено. Например, пространство под полами сельских домов, пусковые шахты, тупики под скалами. Он подскакивал в продавленном седле, сам не хотел, а видел всю подноготную, немного волн между ультрафиолетовым и гамма излучениями, немного фантазии, сквозь налёт развалин, помертвевшие по большей части взгляды и время. На таком уровне заключения невольно вызывали вопрос, не додумывает ли он, сперва стремясь видеть всё новые и новые степени поражённости его умом, а после уже автоматически? На его взгляд, операция по одновременному сносу фашистских шлагбаумов слишком долго готовилась. В лесах и оврагах перпендикулярно дороге натурально ставились лебёдки, вкупе это и являлось, вместе с флагом над рейхстагом, одним общим заговором, и советской ли власти? думал он, уже не чувствуя задницы, когда его буксировали мимо сотен тысяч трагедий, часто перетекавших одна в другую или обрубленных, как правило, некоей очередью. Вот впереди показалась телега, по которой он знал обстоятельства вплоть до того, как дед бондаря, который делал к ней колёса, мочился в кайзеровскую каску и пил.
Они начали сразу, ещё никто ни о чём не спрашивал, как Л.К. дал понять, что этот зал будет вмещать максимально приближенный комплот участников дела.
Не хотели этого, оттягивая до последнего, но всё-таки пришлось её пересечь. Из Пенсильвании шагнуть в Мэриленд — всё равно что из одного леса в другой, из толпы призраков переселенцев, которые собирались сплотиться и быть примером для всего христианского мира, в толпу призраков переселенцев, которые склонны наказывать за незаконное пересечение границы даже скот. Тут же раздался свист, или что-то заглушало странную сирену, например, борьба между ответственным за её включение и тем, кто не хочет себя выдавать, открывать себе доступ к тому, что кто-то другой думает о реальности. Они остановились, он обошёл кресло и попытался поймать его взгляд; безуспешно. Вскоре из-за вросшего в землю валуна, под которым просто не могли не собираться индейцы, просто не мог не расти мох, образуя, разумеется, извивы и грани рунического письма скандинавов, из-за осколка чего-то изначального, в котором содержалось материала на пять-шесть идолов, на три-четыре ступени алтаря, вышли двое мистеров с дипломатами, в коричневых кожаных перчатках и кремовых шляпах с шёлковыми лентами. Один держал перед собой незажжённую масляную лампу, а ведь действительно, уже смеркалось. Сирена смолкла, они никак не показали, что причастны. Их работа, по сути дела, была не сложнее устройства производственной функции обычного американского домохозяйства — вручить анкету тому, кто пересёк линию, и проследить, чтобы тот её заполнил, желательно не спустя рукава — вне осознания, что этим списком вопросов всё сказано. Один из серых прямоугольников оказался собранным походным столиком, второй — комплектом из двух стульев с ножками, которые не тонули в земле. Он попытался узнать, собирается ли Л.К. участвовать в анкетировании, но тот не проявлял признаков почти ничего, хотя глаза оставались открытыми. В свете лампы он приступил к просмотру, предварительному переводу и выстраиванию в соответствии с полученным смыслом своего отношения к предмету, обозначенному в пункте, потом выработке ответа, потом переводу ответа, потом изучению, как сочетание будет звучать вместе, и, при необходимости, корректировке; он работал медленно, но тщательно, давно уже привыкнув с уважением относиться к виражам действенных нарративов других стран, иногда они напоминали авангардное течение без манифеста, а иногда — продажу определённого действия ещё до того, как ты решишь, хочешь ли это видеть, но чаще всего являлись просто грандпроблемой самой в себе, существующей, но ни на что особенно не влияющей.
Кризис историчности Старого света: корнуоллские волны давно ничего не прибивали к берегу.
Деморализующие планы пилигримов: здесь исполняются даже зимой.
Архаичные взаимоотношения: толковать чужие химеры и предвкушения.
Принцип диктатуры большинства: прекрасно иллюстрирован расколотым сердцем.
Высокий модернизм пуритан: имеется пример и из собственной практики.
Директора школ побеждают церковных сепаратистов: только не говорите, что словом Божьим.
Улыбка в церкви есть усмешка: усмешка в цирке не столь абстрактна.
Единообразие: насаждение: кто-то за этим стоит. Могу выяснить кто, за преференции.
Практики религиозного принуждения: это через них вы пришли к президенту?
Докричаться через океан: если попасть в коридор, то можно.
Доступ к правосудию короны: нужна бумажная корона и деревянный молоток.
Лунный свет: на радужках безработных.
Вечера в Париже и Версале: там, кажется два часа разница во времени?
Отсутствие подчинённости нации: мостовая на дне моря.
Вот эта линия: да как будто карету занесло.
Симплока идеологий в Декларации независимости: захотелось гуляша из телятины.
Влияние мертвецов на происходящее сейчас: Федр, Парацельс, Христос, а, понял, Джордж Вашингтон.
Что будет, если закрыть почту: вряд ли вы представляете себе, что. А вот я представляю.
Бег: будет ассоциироваться с именем изобретателя эффективного на месте.
Равенство рас?: ради Бога!
Равенство? Рас?: реальная жизнь проходит мимо многих.
Коробочки хлопка: возгласы победы запутались в них.