Платье для смерти
Шрифт:
Лифт остановился.
— Это не ее квартира, — сказал Кангеми. — Она принадлежит правильтельству Брунико. И они понятия не имеют, что она там. У нее просто были ключи, и она въехала. Вероятно, большая часть тех вещей просто там хранилась.
Они вышли из лифта в полутемный коридор с бежевыми стенами из шлакоблоков и гудящими, мигающими лампами дневного света.
Лора спросила: — Может, их прислал ее предполагаемый брат?
— Может, у тебя есть тетя, о которой ты не знала. — Он отпер дверь, и они вошли в небольшую комнату со столом и несколькими стульями. Детектив поменял ключ и открыл другую дверь, которая вела в огромную комнату с рядами полок и ящиков. Это было похоже на нижний этаж библиотеки. Кангеми, стуча по ящикам, пошел в боковую комнату,
— Мама сказала бы мне, и, кстати, я должна вернуться через два часа, иначе не успею к началу операции.
— Это займет столько времени, сколько потребуется, — сказал он, ведя ее обратно в маленькую комнату со столом и стульями. — И даже будет весело. Обещаю.
— Я сюда пришла не развлекаться, а чтобы свалить все проблемы на тебя.
— Сожалею. У меня сейчас три нераскрытых убийства. Одна из жертв — несовершеннолетний. Я не буду вдаваться в подробности. А то платье? Мне было бы наплевать, если бы ты отдал его мне. Я буду отрицать это, если кто — нибудь спросит. — Он открыл коробку. — И давай посмотрим правде в глаза, Лала, ты не знаешь, как бросить что — то, если начнешь. Свалить на меня — это все разговоры.
В коробке лежали папки. У каждой папки была белая вкладка, и каждая, вкладка имелось имя.
— Это имя мамы.
Канджеми положил руку на папки.
— Бруниканская свита. Я нашел это вчера вечером. Все здесь.
— Вы вели по ним записи?
— Монархии раньше получали сведения по безопасности. А поскольку сразу после этого произошло политическое преступление, было сохранено множество записей на случай, если возникнут вопросы. Их не возникло. — Он откинулся на спинку стула. — Вот что мы знаем вкратце. Великий принц соблюдал три месяца траура по отцу. Как только они прошли, закатил вечеринку. Кстати, он никогда не упускает шанса на вечеринку, ни шанса убить невинное существо из арбалета, но он не пьет, не курит и не принимает наркотики. Ничего. Женщин во внеурочное время тоже нет, что стало проблемой в Брунико, потому что Филомена умерла, не родив ребенка. Это плохо. Нет наследника. Нет мальчика. Знаешь же, что он скоро снова женится, верно?
— Похоже, он не зря убил принцессу, — ответила Лора.
— Не знаю. Это не в моей юрисдикции. Все здесь. Ты думаешь, что переворот был переворотом, потому что тебе так сказали. Но суть вещей обычно более незначительна. Не буду утверждать, что мы знаем все. Но стоит отказаться от своих собственных предположений. — Он указал на открытый ящик. — Ничего из комнаты не брать. На выходе тебя обыщут.
Она посмотрела на часы.
— Я не успею посмотреть на все это за час!
Кангеми пожал плечами.
— Приступайте к работе, детектив.
И оставил ее одну в комнате с трёхсоткилограммовой коробкой. Мама оставалась в больнице, а сестра, вероятно, сходила с самолета из Гонконга как раз в этот момент. Внезапно в комнате стало жарко, как в пасти дракона.
Вкладки гласили:
Джоселин Карнеги
Джозеф Карнеги
Сосо Осей
Принцесса Филомена Форси
Сэмюэль Инвей
Барнаби Чард
Генриетта Осей
Лора прикоснулась к файлу матери, коснулась вкладки, затем вытащила папку. Куча мелкой информации, свидетельство о рождении, фотография и действительно жуткий бланк, где какой — то полицейский из девяностых написал от руки день рождения мамы; рост — метр шестьдесят семь; вес — пятьдесят килограмм. Черт возьми! Мама была худющей! Место рождения — Манхэттен; девичья фамилия — Смирски. Лора заставила отложить то, что она и так знала, не тратить на это время.
Папиное досье.
За всю свою жизнь она и представить себе не могла ничего лучше папки, содержащей информацию о жизни ее отца за месяц до того, как он их покинул. И она была толще маминой, что было логично, учитывая, что он ушел в Брунико, как болонка на поводке.
Она открыла папку, и отодвинула в сторону коробку. В папке сверху Лора увидела информационную страницу, такую же, как и у мамы, с написанной от руки знакомой информацией, и фотографии, на
Был ли Инвей вообще гомосексуалистом? Можно это просто проверить? Да. Она вытащила его папку, на минуту отодвинув папку отца в сторону. Пролистала историю Инвей — женился и развелся. В отчете, напечатанном на бланк, описывалась его смерть через неделю после Двухнедельного переворота. Покончил жизнь самоубийством. Таблетки. Об отце не было ничего, ни слова, ни фотографии, ни намека, ни полунамека.
Все, что отец сказал маме о Сэмюэле, было ложью, которой она предпочла поверить, хотя ничто не указывало на то, что это правда. Мама была так наивна, потому что, когда Лора дошла до папки принцессы, забитой интервью и семейными скандалами, нашла там несколько фотографий принцессы и папы, очень дружелюбно общавшихся. Она возненавидела его еще больше и не могла решить, нужно ли разбивать матери сердце дальше, рассказывая о прочитанном. Лора перевернула папку и нашла отчет о пожаре, где погибла принцесса. Сухая отчетность. Никаких фотографий. Полгода назад дом сгорел дотла. Из вещей, находившихся, в доме не осталось ничего, ни бусинки, ни пряжки, ни носка, и только платье, которое в собранном виде было бы размером с кофейный столик, каким — то образом сбежало, как беглец, попав в руки Барнабы Чарда, а за месяц до пожара в руки его сестры Джобет. Будто кто — то знал, что дом принцессы будет уничтожен, и хотел спасти платье по каким — то своим непонятным причинам.
Лора прочла семейную историю принцессы. Ей было привычно воспринимать сухие отчеты, поэтому она искала что — то необычное.
Принцесса была из небольшого аргентинского городка. Со своим будущим мужем принцем Сальвадором она познакомилась, когда он был в отпуске в Буэнос — Айресе. Они вместе вернулись в Брунико. Вскоре после этого предыдущий верховный принц умер, и Сальвадор закатил трехдневную инаугурацию — охоту. Самое время.
Она открыла дело Сосо Осея. Посмотрела на часы. Куда делись последние сорок минут? Она знала об отце не больше, чем час назад. Перейдя прямо к концу дела, она нашла стенограмму иммиграционной службы. Пятнадцать лет назад Сосо вернулся в Соединенные Штаты как беженец. Интервью было долгим, и ей нужно было бегло просмотреть, иначе она опоздает.
… Жизнь в постоянной опасности. Я один из последних в живых, и если я останусь там, я знаю, что я буду следующим …
… Никакого самоубийства. Сэмюэль хотел вернуться в Штаты, чтобы записаться еще. На второй день праздника он был готов уплыть на лодке. Все знают, что случилось. Говорю вам, его посадили в тюрьму и убили. Ему было тяжело, как и всем остальным …
… Они были счастливы в браке. Барни не мог ее застрелить. Я любил свою сестру, но я знаю этого человека. Ни за что на свете он ее не убьет …
Пять минут. Она перешла к концу дела Генриетты. Через два года после их возвращения из Нью — Йорка ее в приступе ярости застрелил муж. Ребенка пощадили, но Барнаби направил оружие на себя. Кринимальная бытовуха.
Она пролистала досье Барни. Он родился в Парк — Форест, штат Иллинойс. Другой американец. Когда она обратилась к истории его семьи, она нашла двух сестер: Рут и Дорис. Никакой Джобет. Она протерла глаза и проклинала все святое и нечестивое.
Зажужжал телефон.
— Руби?