Платье для Золушки
Шрифт:
Девочки возмущенно галдят, а у меня самой нет ни сил, ни желания возражать. Как раз Рудакова и Самохвалова куда ближе к правде, чем все остальные.
А после завтрака нам становится уже не до разговоров. Сначала — уроки арифметики и французского языка (мы уже освоили полный курс, который читается в пансионе, но чтобы мы не забыли пройденного материала, нас заставляют посещать занятия с младшими девочками), потом — работа в мастерской.
Я так волнуюсь, что стежки на вышивке выходят неровными, и мадемуазель
Аля сегодня освобождена и от занятий, и от работы, и я этому рада. Если бы она увидела мое встревоженное лицо, то сразу бы всё поняла.
Я вздрагиваю от каждого скрипа входных дверей. Я пытаюсь представить, что скажу князю, если он всё-таки появится здесь. А ведь он должен приехать — хотя бы для того, чтобы забрать свою фамильную реликвию. А, может, он посчитает такой визит оскорбительным для себя и вместо этого предпочтет назвать меня воровкой и отправит за зеркалом полицию? При этой мысли я холодею.
А потом ей на смену приходит другая. Быть может, это зеркальце — не более, чем красивая безделушка? И князь придумал эту легенду лишь для того, чтобы произвести впечатление на доверчивую девицу? Уверена, у него достаточно способностей, чтобы ненадолго придать зеркалу магические свойства. А если так, то князь оставит его мне на память о нашей встрече и моем позоре.
Баронесса приезжает в пансион только к вечеру, и когда меня вызывают в ее кабинет, я иду туда на трясущихся ногах. Но Анастасия Евгеньевна встречает меня улыбкой.
— Всё прошло чудесно, не так ли? Все дамы на балу только и говорили, что о вас и нашем платье.
Кажется, она вполне довольна. Но как такое может быть? Неужели о скандале никто не узнал? Я пытаюсь понять, как такое возможно. Да, на балконе не было никого, кроме нас троих, и не в интересах князя делать наш разговор достоянием общества. Кому захочется признаться, что он едва не назвал своей женой нищенку из сиротского приюта? А напомаженный Андрей Станиславович (кажется, его фамилия Стрешнев?) будет сохранять эту тайну из уважения к Ковалевскому. Наверно, так оно и есть.
— И вас искали в зале, когда часы пробили полночь. Все хотели знать, кто вы такая, — баронесса хихикает. — Трудно было не заметить тот интерес, который к вам проявила весьма важная персона.
Я держусь за стенку, чтобы не упасть.
— Ну-ну, стоит ли так смущаться? — похоже, Анастасию Евгеньевну забавляет мое смятение. — Вы молоды, красивы и были так эффектны вчера, что на вас трудно было не обратить внимание. Но надеюсь, вы понимаете, что бал остался в прошлом, и вы не должны предаваться пустым мечтаниям.
— Я понимаю это, ваше благородие, — лепечу я.
Она одобрительно кивает и разрешает мне идти на ужин.
Я голодна, но не могу проглотить ни кусочка. Так и ложусь спать на пустой желудок.
Князь так и не приехал в пансион. И я снова я не понимаю, чувствую ли я облегчение или обиду?
13. Я снова вру
На следующий вечер Аля спрашивает, разговаривала ли я со своим женихом. Иначе девочки его уже не называют. Я отрицательно качаю головой, и она отправляет меня прочь из спальни.
— Ступай в мастерскую. Там сейчас как раз никого нет. Тебе никто не помешает.
Девочки охотно поддерживают:
— Конечно, иди, Шура!
Я беру зеркало и выхожу из спальни. Назвался груздем — полезай в кузов.
А потом полчаса сижу в мастерской, пытаясь понять, как выкрутиться из этой ситуации.
Сначала я не решаюсь посмотреть в зеркало — боюсь, что там появится князь и обвинит меня во лжи и корысти. Но всё-таки набираюсь храбрости и касаюсь его поверхности.
И тут же отдергиваю руку. Но нет, ничего не происходит. На его глади — лишь мое отражение. И я касаюсь его снова и снова — уже уверенно, почти настойчиво.
Князь не говорил ни о каком заклинании, которое нужно было бы, чтобы магические свойства зеркала проявились. Да я и не произносила ничего там, на балу. Но видела в своем зеркале его!
А сейчас он не желал мне показаться.
Как он тогда сказал? Чтобы общаться на расстоянии, нужно истинно любить. И значит, раз я не вижу его, то его любовь ко мне прошла.
Да как вообще я могла рассчитывать на то, что чувства его останутся неизменны? После часа знакомства. После моего побега. После того, что он узнал обо мне.
Я убираю зеркало в карман и возвращаюсь в спальню.
— Ну, что? Ты видела его? Когда уже он приедет к тебе в пансион?
Я решаю отмалчиваться. Хватит, и так уже завралась. Но девочки всё придумывают за меня сами.
— Нет-нет, медамочки, он не может приехать сейчас. Наверняка, его родные против такого мезальянса, и ему потребуется время, чтобы их переубедить.
— А может быть, его родные строго-настрого запретят ему жениться на Шуре, и он вынужден будет сделать другой выбор, и оба они от этого останутся несчастными на всю жизнь.
Сердобольная Меля пускает слезу, а потом опасливо косится на Алевтину. А Даша уверенно ей возражает:
— Не говори ерунды! Если он настоящий мужчина, то он сумеет настоять на своем.
Я не знаю, плакать или смеяться, когда они обсуждают «моего принца». Они пытаются узнать у меня его имя и титул, а когда я отмалчиваюсь, то сами охотно строят предположения.
День ото дня Алевтине становится всё хуже. Доктора вызывали еще раз, но он только развел руками и посоветовал молиться, пить микстуру и соблюдать постельный режим.