Платина и шоколад

Чацкая Настя

Гармошка морщин на лбу слизеринца и не думала разглаживаться. Кажется, эта дурацкая фраза даже позабавила Малфоя, потому что в уголках глаз у него вдруг появились такие длинные и тонкие бороздки, будто он сдерживал улыбку.

— Мерлин, я знаю, это здесь вообще ни при чём, — быстро пробормотала Гермиона, отчаянно краснея, сжимая ледяные ладони. — И я совершенно не это хотела сказать.

— Конечно, — голос Драко подозрительно дрогнул, но ему удалось вернуться к серьезному выражению

лица. Тем более, несмотря на эту нелепость, настроения веселиться не было никакого. Хотя факт того, что Грейнджер уже знает об Обливиэйте, не мог не радовать. Рассказывать об этом в подробностях он бы не смог.

Гриффиндорка молчала, и Малфой понимал — она ждёт дальнейшего повествования.

Поднял руку и потёр горячий лоб.

— В одном из этих министерских уродов, которые приходили сюда… я узнал человека, работавшего раньше с отцом над уничтожением грязнокровок до того, как… их остановили. Я сначала не понял, откуда он мне знаком, но…

— Да!

Внезапное восклицание перебило Драко, и он на мгновение раздражённо прикрыл глаза. Голос, однако же, был спокоен.

— Да?

— Я тоже узнала одного из мужчин. Высокого, с тёмными глазами. Он был… самым молодым из всех.

Малфой на мгновение нахмурился. Потом вспомнил схожесть Логана с Куртом и утвердительно кивнул. Глаза Грейнджер же метались по его лицу, словно она никак не могла ухватиться за нужную, но ускользающую мысль.

— Значит, в живых остался ещё кто-то, кроме Нарциссы, — прошептала она, потерянно моргая. — Но как это допустили?

— Так и допустили. Никто не знал о его причастности.

— Как? Министерство должно было вынести вердикт, суд постановил…

— Грейнджер, он и естьМинистерство, — Драко не сдержал рычания, давясь кашлем и глядя прямо на неё. — Он был в форме министерского работника, если ты забыла.

— Я не забыла, я лишь пытаюсь найти общие точки соприкосновения с тем, что твоя мать написала в письме, которое ты получил.

Он прикусил губу, раздумывая несколько секунд.

— Она написала, что с сегодняшнего дня этот человек будет использовать поместье в… своих целях, — плечи Малфоя напряглись, когда он замолчал. — И следующее письмо я смогу написать ей только через неделю. И не факт, что можно будет поддерживать переписку.

— И… в Мэноре будут убивать? — пересохшее горло едва выдавливало из себя звуки.

Драко молчал, и Гермиона расценила тишину как положительный ответ, от которого внутренности сжались в ком.

— Но… твоя мать, она ведь не причастна к этому… напрямую?

— Она дала Непреложный обет. Она должна предоставлять этому ублюдку помощь. А значит — она причастна.

— Малфой…

— Это скажет тебе любой министерский пёс, Грейнджер, — прорычал он. — Если кто-то из верхов узнает об этом, если дело раскроется, её казнят. Её не помилуют во

второй раз.

Тяжёлый рваный выдох сорвался с губ гриффиндорки.

— Я так и не вспомнила, где могла видеть его. Вдруг это как-то помогло бы…

Драко сжал губы. Перевёл взгляд на огонь и нахмурился.

— Его имя Логан. О нём ты меня спрашивала.

В камине переломилось напополам небольшое поленце.

Малфой проследил за угасающими искрами взглядом, пока в гостиной висела густая тишина. Он почти слышал, как быстро вращаются шестерёнки в голове Грейнджер, и благодарил Мерлина за то, что этой девушке ничего не нужно было объяснять.

Сама всё поймёт. Даже быстрее, чем он.

— Ты хочешь сказать… — тихий, сдавленный шёпот коснулся уха, как если бы она боялась предположить такой вариант событий, — что Курт тоже имеет ко всему этому отношение?

Что-то в голосе гриффиндорки задело его внутри. Сильно.

Так, что заставило почти поморщиться. Забота? Разочарование? Смятение?

Драко перевёл на неё прямой взгляд.

— Что, разрушился образ святого Миллера, а? — поинтересовался, кривя губы. Надеясь, что она сейчас просто отмахнётся, скажет, что это глупости и ей всё равно.

Но она не спешила отмахиваться.

— При чём здесь это… я просто… — кашлянула, сжимая пальцы на подушке. Взгляд постепенно становился твёрже и категоричнее. — Нет, Малфой. Он не может… Это ошибка.

Ну, всё. Грёбаный взрыв.

— Твою мать, Грейнджер. Не будь такой ёбаной слепой сукой!

Буф-ф.

В камине переломилась ещё одна деревяшка.

Молодые люди несколько мгновений молча сверлили друг друга взглядами. Драко чувствовал, как под кожей вибрирует злость. Какого чёрта она выгораживает его? Какого, нахрен, чёрта?

Или, может быть, этому патлачу она верит больше, чем ему, Малфою? Или может быть…

— Думаешь, он такой уж хороший и милый, а? — выплюнул слизеринец, сжимая зубы. — Думаешь, он такой хорошийс одной тобой?

— Нет, и вовсе я так не думала, просто он другой, понимаешь? — она тоже повысила голос. — Такие люди как Курт не участвуют в подобном, это… это невозможно! И да, он действительно милый.

— Милые ребята не ебут своих баб ночью посреди коридора, Грейнджер!

Гермиона на секунду застыла с приоткрытым ртом.

Натужно усмехнулась.

— Ты врёшь, Малфой, — и посмотрела на него с сардонической улыбкой. Так, будто перед ней сидел капризный маленький ребёнок. — Прекрати так низко врать. Он встречается с Лори Доретт. И вообще, это... это бред.

— Что не очень тебе помешало лизаться с ним на моих… на глазах моих друзей.

Драко покривился, заметив в своём голосе такую громкую ревность, что даже глухой бы понял, что разговор уже ведётся отнюдь не о Миллере, а о личном и наболевшем.