Платина и шоколад
Шрифт:
И мулат беспрекословно последовал за ним в полутьму узкого коридора, открывшегося между двумя широкими колоннами.
За что Малфой мог сказать Блейзу смелое “спасибо”, так это за отсутствие лишних вопросов. Если он чего-то не понимал, то либо дожидался подходящего момента, чтобы спросить, либо въезжал в ситуацию сам.
Сейчас, скорее всего, действовал первый вариант.
Но подходящий момент — это такая относительность, когда рядом шагает эта…
— И куда мы идём?
Ну, вот. К слову.
Голос
— По графику нужно закончить с этим этажом и возвращаться. Куда ты собрался?
Драко обернулся почти с ленцой, глядя на девушку из полумрака. Мулат даже не остановился — проскользнул мимо, следуя к тяжёлой двери.
— Нам нужно поговорить.
— Лучшего времени не нашлось? Поздним вечером болтать с Блейзом в ванной старост, — она быстро поджала губы. — Развлекайтесь. Я никому не расскажу.
И сделала шаг назад, намереваясь, видимо, отправиться в Башню, когда Малфой поймал ее за рукав толстовки.
— Поговорить втроём.
— Что? — она нахмурилась, мгновенно ловя его сжатые на ткани пальцы взглядом. — О чём?
Напряжённый разговор в гостиной давал о себе знать.
Хотя бы вот этими настороженными и блестящими в тусклом свете редких факелов глазами. Снова появилось искушение — попросить прощения за то, что наорал на неё.
Но затем память напомнила: это она тронула непозволительную тему. Она заслужила.
Это заставило отпустить ткань. Приподнять бровь, задирая подбородок.
— О твоём любимом.
— О Миллере? — кажется, Гермиона удивилась.
Лицо вытянулось, а рот приоткрылся. Судя по скептичному взгляду Драко — оказалась права.
— Но при чём здесь твой… Забини? Моральная поддержка? Или…
— Я всё слышу, Грейнджер. Можешь не изощряться, — тут же отозвался от двери Блейз прежде, чем Малфой успел ответить, и девушка на мгновение прикрыла глаза, будто пытаясь совладать с собой и принять достойный вид. — Вы идёте?
Он уже держал створку открытой, и Гермиона, бросив на Драко прищуренный взгляд, медленно прошествовала мимо, направляясь в помещение, откуда уже ощущался запах хлорки и стерильно вычищенного камня.
Предоставив слизеринцам любоваться своей выпрямленной до состояния кола спиной. Несмотря на то, что толстовка была отнюдь не в облипку, мягкая ткань не могла скрыть узких плеч и тонких запястий, хрупкие косточки которых слегка натягивали кожу.
Малфой понял, что продолжает скользить взглядом по знакомой уже фигуре, когда встретился с направленной на него усмешкой Забини.
Пошёл к чёрту, мысленно буркнул он, отворачиваясь.
Быстро следуя за
Мельком осмотрелся в достаточно просторном, но очень мутно освещённом несколькими факелами помещении, следуя примеру Грейнджер.
Стройный ряд раковин у стены. Кабинки, отгороженные друг от друга тонкими стенками. Зеркала, отражающие их сейчас с противоположной стороны от широкого и пустого на данный момент углубления ванны, отделанного плиткой.
У старост школы была своя туалетная комната, поэтому путешествовать по этажам только для того, чтобы вымыться, им не приходилось. Зато Забини, бывающий здесь, судя по всему, куда чаще, уже уверенно прошёл к низкому каменному подоконнику около узкого шкафчика для предметов гигиены и уселся на него, вытягивая ноги и уперев носок туфли в ближайшую скамейку.
— Здесь нас никто не подслушает. Устраивайтесь поудобнее.
Несмотря на то, что сказано было им обоим, Малфой явно почувствовал, что обращаться к Грейнджер напрямую Блейз не решается.
Или не хочет.
По правде сказать, он вообще не понял, с чего это Блейз начал проявлять к грязнокровке такую лояльность. Нужно поговорить с ним об этом. Когда её не будет рядом, разумеется.
А пока он вздохнул и уселся на кафельный парапет огромной ванны, подтянув брючины.
Гермиона стояла между слизеринцами, глубоко засунув руки в карманы толстовки, почти против воли приковывая к себе внимание обоих.
— Ну и? — негромко спросила она, оглядывая светлые стены, когда голос гулко отдался в каждом уголке ванны.
Забини тоже вперил вопросительный взгляд в друга, ожидая. Малфой с ходу обратился к нему:
— Она знает.
Лицо слизеринца не обозначило ни удивления, ни осуждения.
— Всё знает?
— Да. Я рассказал. И мы решили, что можно что-то сделать. Со… всем этим.
Блейз сложил руки на груди и отклонился назад, упираясь спиной в витраж, сквозь который в помещение проникал серый лунный свет.
— Каким образом?
— Есть связь с моей матерью.
— Что? — на этот раз он удивился. — Ты ведёшь переписку с Нарциссой?
— Да. Я прислал ей дневник. Она будет сообщать последние новости из Мэнора. А мы будем пытаться что-то изменить.
— Через Миллера?
Малфой кивнул, сжав губы.
Мерлин, это была неосознанная реакция. Просто злость. Злость на имя.
— Значит, то, что ты подкатываешь к нему, это не более, чем обманка? — теперь Забини обращался к гриффиндорке, лениво повернув голову.
Гермиона, чьи глаза метались с одного слизеринца на другого, молча прикусила губы. Было видно, что ей не терпится влезть в разговор, и этот вопрос вызвал у неё моментальную раздражённую реакцию: