Пленник. Война покоренных. Книга 1. Милость богов
Шрифт:
«Неопознанный объект может оказаться кораблем».
«Гости со звезд?»
«Совет обороны восьми наций призывает к спокойствию».
Это выглядело шуткой. Розыгрышем. Потом в груди что-то перевернулось. У него перехватило дыхание. В ролике мелькнуло знакомое лицо, и Рикар стал прокручивать запись с начала. Лларен Морс с блестящим от волнения, едва ли не безумным лицом. Он сопровождал слова размашистыми, резкими жестами, словно отбивался от призраков.
«Мы уже некоторое время отслеживаем эффект линзы. Начиная с его вхождения в солнечную систему. За последние два дня мы выяснили,
Рикар переключился на сообщения по теме. Высветилось звездное небо с выделенным скоплением расплывчатых пятнышек. Он бы не заметил их, если бы не знал, где искать. Семнадцать объектов величиной в город, широких с одного конца и резко сужавшихся на другом. Поверхность, ячеистая и гладкая, говорила скорее о механизме, нежели о живом существе. Тем не менее разум Рикара упорно пытался разглядеть в этом череп некоего животного.
Он поднес рюмку ко рту и отставил ее, не пригубив напитка.
– Это?..
Он не находил слов.
– Это все происходит на самом деле, – заверил рыжий. – Показались три часа назад, будто их кто-то включил.
– Какая-то секретная оборонная программа, – предположил кто-то из сидящих. Рикар не засек, кто именно, но понял, что человек пытается отрицать пугающее его происшествие. Он снова всмотрелся в картинку. В пустоте плавали семнадцать не вполне одинаковых тайн. Гнев и жалость к себе, владевшие им минуту назад, погасли, в сознание полезло – изнутри – что-то другое, голова будто разбухла. Мелькнуло яркое воспоминание семилетней давности: он был у бабушки в Норткуре, стоял в винограднике, взглянул в ночное небо и впервые в жизни увидел бесконечность, возвышавшуюся над ним, подобно Богу. Только она была страшнее, потому что существовала в действительности.
Может быть, так ощущается религиозный трепет. Или это был просто страх. Так или иначе, хватит с него выпивки на сегодня. Он оглядел кафе и увидел на лице каждого напряжение, которое ощутил на пороге. Тогда он ничего не понял. Теперь испытывал это же напряжение.
– Они что-нибудь говорили? – спросил он.
– Нет. Вообще ничего не делали, – ответил рыжий. – Но, сдается мне, вашей группе больше не бывать в лучах юпитеров. Теперь ни о чем другом не станут говорить.
– Тоннер будет разочарован, – пошутил Рикар и снова засмеялся, поняв, что сказал правду.
Синния нашла прямой эфир из Гленколской обсерватории и велела системе прокрутить передачу без комментариев аналитиков. Семнадцать зондов, или кораблей, или артефактов плавали на поверхности бездны, и только искусственное наложение цветов подчеркивало их удивительно замысловатое наружное устройство. Зонды, или корабли, или астероиды, или аномалии, или чудо. Ньол решил, что каждому из этих определений чего-то недостает. Он приказал своей системе убрать аналитику и комментарии – все предположения были чистым вымыслом. Лишь очень немногие сохранили интеллектуальную честность, и все они говорили
– Давай заварю тебе чаю? – предложил он.
Синния отрицательно мотнула головой, но, подумав минуту, сказала:
– Хорошо бы. Да. Спасибо.
Ньол встал из-за стола, задержался, чтобы поцеловать ее в макушку, и вышел на кухню. В доме было тихо. Даже голоса из системы превратились на кухне в неразборчивое бормотание. Он включил чайник. На кухонном столе еще лежали остатки завтрака. Его тарелка осталась чистой. На тарелке Синнии засохли густые потеки – желток. Он подумал, что скоро пора будет опять поесть, но сомневался, согласится ли она.
Они собирались провести день в саду: полоть грядки и брать образцы почвы для проверки на червей и агтапаразитов. За окном ярко светило солнце. По ветке пекана, росшего за его двором, скакали вороны, толкуя о своих таинственных вороньих делах. Ньол пожалел, что они не вышли в сад. Что бы ни происходило за небесами Анджиина, он ничего не мог изменить. А Синнии было бы не так страшно, если бы она ощущала пальцами землю.
Он заварил чай, налил его в грубую керамическую чашку и отнес в большую комнату. Семнадцать штуковин мерцали в темноте, с каждым новым сканом делаясь все отчетливее; разрешение улучшалось. Он поставил чашку под руку любимой и сел рядом.
– Есть что-нибудь новое?
– Один передвинулся, – ответила она. – Изменил место в строю. А потом остановился. В передаче говорят, что они маневрируют на каком-то ускоренном газе. Продолжают двигаться к планете. Но с нами не столкнутся. Если только не сменят курс.
Ньол сел и помычал в знак заинтересованности. Синния взяла чай и склонилась к экрану, но почти сразу выпрямилась и отставила чашку, забыв сделать глоток. Ее беспокойство передалось Ньолу, под ложечкой завязался узел. Хоть бы она выключила передачу. Ему не хотелось об этом думать, а пока смотрит она, приходится смотреть и ему.
Он наклонился и потер руку Синнии своей ладонью, чтобы утешить ее и утешиться самому. Она покосилась на него, рассеянно погладила по голове и снова обратилась к экрану.
Что бы ни скрывалось за линзовым эффектом Лларена Морса, пусть все это происходит без него. Если бы он был помоложе, то, может, воспринимал бы чудо и тайны как обещание, но сейчас ему больше всего хотелось, чтобы его оставили в покое, наедине с любимой и садиком. Если эти зонды, или корабли, или чудеса что-нибудь значат для него, ему сообщат.
У Синнии перехватило дыхание:
– Смотри. Что-то делают!
Он сначала ничего не заметил, а когда разглядел, решил, что это ошибка в передаче данных. Темно-бронзовый блеск, не более того. Поступил новый пакет данных, изображение обновилось, и плавно изогнутый след, исходивший от объектов – кораблей, зондов или чего-то еще? – стал более отчетливым. Синния стала расширять изображение, пока следы не разделились на продолговатые сфероиды. Зеленоватое гало вокруг них почти наверняка было компьютерным артефактом, но все равно они казались чем-то диким.