Плетения Судьбы. Не потерять себя
Шрифт:
— Спи! И забудь его! Он для тебя никто!
Никем не останавливаемая рука, продолжила свое путешествие. Меня изучали, как экспонат. Медленно, никуда не торопясь, со вкусом и знанием дела. Уже не пальцы, а вся рука, легла на мою коленку, оценила ее округлость и двинулась дальше. А мою голову посетил странный вопрос: «А где второй? Куда пропал?» Его действительно не было, пропали даже размытые очертания.
— Как странно на тебя влияет сон. Но мне нравиться ход твоих мыслей, шалунья.
И я замерла. Этот… читал мои мысли, но понял неправильно.
— Я изменю твою судьбу. Ты станешь моей.
Мужские, крепкие руки с острыми ногтями… Одна из них двинулась вверх, оценивая изгиб от бедра до груди. Другая надавила на ногу, лишая меня возможности дернутся даже мысленно. Рука скользнула под рубашку и легла на грудь. Требовательно, но осторожно сжала, не желая моего пробуждения.
Локон возле уха шевельнулся от дыхания:
— «Мышь не шевельнулась. Клянусь… Я бы не поверил, когда бы не бесспорная порука моих же глаз»*. Твоим миром станет мое ложе, девочка. Всем твоим миром! От тебя родятся крепкие малыши. Очень, очень много малышей. Они станут новой расой. Как прекрасно пахнет твоя девственность. Она сводит с ума. И она станет моей. Чувственная неопытность так привлекательна, она делает из мужчины бога.
Что он несет?! Кто этот урод? Какая мышь?! Какого бога? Только бы сбросить с себя это наваждение! Но сон лишь крепче сжимал свои сети. Я собрала все силы:
— Эристел!!! — вышло истерично. Но паутина треснула. Мужская рука накрыла мое лицо, а один палец прошелся по коже:
— Влажная звезда… Болела тьмой, как судный день…** Я вылечу тебя, глупышка.
Он точно больной! Я что-то «мукнула» в ответ, но мои челюсти для ирреального сна были слишком зажаты. «Проснись! Проснись», — в моем мозгу упорно билась мысль, она двоилась эхом, переполняя тревогой. «Проснись!» — шептали тени вокруг меня.
Крепкий поцелуй расставил точки:
— «Блуждающий на воле дух спешит в свои пределы»***, сладкая. Завтра ты станешь моей навсегда. Я не прощаюсь…
«Вали как можно дальше! — сонный паралич рассеялся. Я тяжело раскрыла веки. Надо мною склонился Эристел. — Не может быть! Когда это господин Наг так изъяснятся начал? — Меня била мелкая дрожь. — Или все же не он?»
Озабоченный, пронизывающий взгляд ощупывал меня:
— Тебе что-то приснилось?
— Я не мышь!
— Кто?
— Не мышь я!
— Я знаю.
— Тогда почему?
Ох, как же я на это надеюсь. Губы еще ощущали чужой поцелуй. ЧУЖОЙ! Теперь это стало ясно. Ощущения вернулись. Я могла сравнивать.
— Ты давно здесь?
— Только пришел. Услышал твой обеспокоенный зов и вернулся порталом. Но ты так крепко спала, а потом резко проснулась.
Что-то я не готова ничего озвучивать. Потянула за край одеяла и натянула по самую шею. В глаза ректору было стыдно смотреть, а жениху тем более. Он где-то там вопросы решает, а я неизвестно
Эристел лишь бровь приподнял, наблюдая за моей нервной упаковкой в одеяло. Ну да, глупо. Можно сказать, сама на отношениях настояла и чудю сейчас. Но как рассказать? Кто поверит? Не я, точно. И он, вряд ли. Я ведь точно помню, укрытая была. А значит… нужно сменить тему.
— Почему ты так внезапно прервал нашу прогулку?
Напряженная складка легла через лоб мужчины.
— Я еще, наверное, нахожусь в болезненном состоянии повышенной осторожности. Думаю, мне показалось.
— Тогда и мне показалось. Да только вместе болеют только гриппом.
P.S.
1. «Мышь не шевельнулась. Клянусь… Я бы не поверил, когда бы не бесспорная порука моих же глаз»* — «Гамлет». В. Шекспир.
2. «Влажная звезда… Болела тьмой, как судный день…»**- «Гамлет». В. Шекспир.
3. «Блуждающий на воле дух спешит в свои пределы»*** — «Гамлет». В. Шекспир.
Часть 1. Глава 15
«Что за бред с мышью? Когда это я ее так называл?» — некромант нахмурился.
Зира осеклась, а у некроманта зашевелился пренеприятнейший червячок подозрения. Он дослушал ее вопрос. Что-то ответил и снова послушал. Потом наклонился к еще полусонной невесте и внимательно ощупал ее ауру — она была пористой и неоднородной.
— Что тебе снилось?
Он продолжал сканировать. Глубже. На тонком уровне. Тонкие, словно иглой пробитые каналы, наскоро смазанные. Негодяй спешил. Кто?! В его доме, за несколькими сильными щитами, на его невесту воздействовали извне. Мгновенная проверка охраны ничего не дала. Все работало исправно. Но факт вмешательства в сон Зиры был на лицо.
— Что тебе снилось, родная? Расскажи мне.
Девушка пыталась переводить тему, а он снова возвращал ее к этому вопросу.
— Я не помню.
Это была правда. Пробитые каналы восстанавливались быстро, как и аура девушки. Она выравнивалась на глазах, полностью стирая следы вмешательства. Вернись он немного позже, ничего бы не застал. И даже обрывки сна показались бы обоим бредом.
— Совсем-совсем ничего не помнишь?
Зира нахмурила лоб, силясь вспомнить.
— Неприятно было. Противно. Обещание вернуться… было.
Эристел побледнел. Все эти слова означали только одно, и он не знал, кому предъявить счет. А через пару минут Зира уже не помнила ничего. События сна стирались, словно надписи мелом на доске. И неизвестно, что ей навеяли, и что вызвало у нее такое отторжение.
На счет последнего у ректора были предположения — ужасно неприятные, но проверить стоило. Эристел обнял девушку. Она вздрогнула и затравленно взглянула в его глаза. Натянутое до подбородка одеяло только подтвердило предположения: его невесту добивались через ментал — странным способом, который Эристелу был непонятен.