Плоды проклятого древа
Шрифт:
— Почему нет? Я все равно не могу их вернуть. Даже я.
Что-то подсказывало Кёлеру-старшему, что расспрашивать об обстоятельствах гибели своего двойника с Земли Бет будет, в лучшем случае, неразумно. Но зато очевидным стало то, насколько глубок психологического надлом. Насильственная смерть родителей вполне могла послужить причиной. Вкупе с повадками солдата-ветерана выводы напрашивались неутешительные.
Дитрих попытался поставить себя на место отца Конрада, но не смог — действительно, эти реалии были от него слишком далеки. Тогда он попробовал представить, через что должна пройти Кэти —
— Кстати, я кое о чем хотел спросить. Когда я собирал информацию, то обнаружил, что вы служили в армии.
— Не в армии, а в морской пехоте! — резко ответил Дитрих.
— Что, такая большая разница? — удивился Конрад.
— Огромная! Армия занята тем, что протирает штаны и проедает бюджет, а морская пехота делает всю работу! — он тихо ругнулся сквозь зубы, потому что за почти двадцать лет проблема актуальности на потеряла. — А финансирование получает в последнюю очередь. А у вас по-другому?
— У нас вообще мало регулярных войск, даже у крупнейших держав. На переднем краю всегда кейпы.
— Что, и с Саддамом справлялись кейпы?
— С каким Саддамом?
— Ну в 91-м, Персидский Залив, не?
— Я слышал только про Персидский халифат, а залив переименовали еще в конце 80-х в залив Али.
— Ладно, слушай сюда…
Стоило Дитриху удариться в воспоминания о службе, как его словно прорвало. Кэти никогда не интересовалась морпеховскими байками, а Алекс еще не дорос до возраста, когда их можно по достоинству оценить. Конрад же слушал с жадным любопытством.
Дитрих рассказывал и о мирных буднях, о забавных случаях, случавшихся на базе дислокации и во время учений. Плавно он перешел к рассказам о войне в Персидском заливе, о том, как слишком удачное попадание иракского «Скада» почти уничтожило соседний взвод во время наступления на Багдад, а потом саддамовские войска сдавались в плен целыми бригадами.
О миротворческой операции в Могадишо ему вспоминать было неприятно. Та война быстро стала слишком грязной, там не было ощущения, что сражаешься за правое дело. После кровавого «дня рейнджеров» миротворческий контингент стали выводить из Сомали. На родину Дитрих вернулся со стойким, хотя и тщательно скрываемым отвращением к черным любого сорта, и первое, что сделал — подал прошение об отставке. Но теперь он впервые за долгое время нашел благодарного слушателя, и рассказывал подробно, стараясь вспомнить каждую деталь.
За несколько односторонним разговором подоспело время ужина. Марта и Кэти позвали всех к столу, где уже дымилась лазанья. Дитрих подтолкнул Конрада:
— Пошли, чего ждешь?
— Эмм… — тот выглядел явно растерянным. — Это следует трактовать как приглашение?
— Нет, как приказ о назначении тебя Папой Римским, — съязвил Кёлер-старший. — Ты когда вообще ел последний раз?
— Около суток назад…
— Так, все, ни слова больше. Пошли. Марта, положи этому угрюмому дундуку двойную порцию.
— Но я столько не съем.
— Не уважаешь кулинарный талант моей жены? — грозно вопросил Дитрих, от чего парачеловек из другого мира стушевался и больше не возражал.
За ужином разговор
Когда дело дошло до десерта, включили телевизор. По Fox News шло ток-шоу, где гостем был супергерой из Нью-Йорка, Человек-Кузнечик. Дитрих собирался переключить канал на что-нибудь другое, но Конрад внезапно заинтересовался. Несколько минут он внимательно слушал, как парачеловек отвечает на вопросы ведущего, после чего авторитетно заявил:
— Дурак, и костюм у него дурацкий.
— Это же его образ, — возразила Кэти. — Ему наверняка насоветовали имиджмейкеры.
— Его способности — это увеличенная физическая стойкость и сила нижних конечностей. С таким набором плащ будет цепляться за все подряд, его вообще не следует носить, если не можешь летать. Шлем спроектирован хреново, оставляет слишком узкий обзор и не защищает органы дыхания.
— Знаешь, я не думаю, что это ему мешает. Вряд ли он вообще хоть раз в жизни дрался.
— Должен был. Знаешь, как люди обретают силы?
— Нет, расскажи, это интересно.
— В худший день жизни. Когда дойдешь до пика отчаяния и страданий, появится лично Сатана и принесет тебе плод с проклятого древа. Твоя сила спасет тебе жизнь, но она же будет вечно тебя мучить, потому что она даст тебе то, что ты просишь, а не то, что тебе нужно. Этот Кузнечик получил силу, ответившую на прямую физическую угрозу. Типичный Бугай, подкласс Движок. Скорее всего, был жертвой нападения. Почти наверняка, при этом пострадал кто-то близкий ему. Теперь каждый раз, когда он применяет свою силу под прицелом камер, она подсознательное нашептывает ему: «прыгай сколько влезет, но от самого себя ты не упрыгаешь».
— Ужас. Это у всех паралюдей так?
— Не у всех. Но исключения… — Конрад помотал головой. — Нет, об этом вам лучше не знать.
— А какая у тебя сила?
— Кэти! — одернула ее Марта. — Тебе не кажется, что это личное?
— Все нормально. Моя сила давала мне независимость. Я был одним из сильнейших Технарей, потому что потенциально мог практически все.
— А в чем подвох?
— Независимость означает, что рядом с тобой никого нет.
Кэти нахмурилась, потому что, похоже, не поняла сути сказанного, а Дитрих сделал в уме еще одну пометку. Когда ужин закончился, грязную посуду сложили в посудомоечную машину а дочкины подруги засобирались домой, он отвел Конрада в сторону и спросил прямо:
— Что намереваешься теперь делать?
— Не знаю. Я собирался обустроиться здесь. Возвести укрепленную базу, создать оборудование взамен утраченного. Сейчас я уже не так уверен.
— Что-то изменилось?
— За мной придут, рано или поздно. Не хочу подставлять вас под удар. Я подготовлю самый минимум, а потом уйду, найду безлюдный мир.
— Тебе сейчас есть, куда идти?
— Куда угодно. Для меня любая мусорная свалка — Клондайк.
— Спать ты тоже на свалке будешь?
— Мне не нужен сон. Часть моей силы.