Плохая учительница, хороший снайпер
Шрифт:
Внизу красовалась длинная, больше похожая на орнамент подпись с завитушками и подчеркиваниями.
Прочитав приказ, Хизер сложила бумагу вчетверо, убрала во внутренний карман и оглядела студентов. Одеты все были с претензией, но без роскоши, жезлы из карманов не торчали. Бутылки вроде бы тоже.
— Ну что, господа студенты? Вы готовы доверить мне свои умы и мораль?
— Моя мораль в вашем распоряжении, — широко улыбнулся Каррингтон. Падди довольно хрюкнул, Ароййо закатила глаза.
— Благодарю вас за оказанное доверие.
— Что, сахарный мальчик, не свезло? — Падди ткнул Каррингтона локтем в ребра, но без привычного ядовитого задора. Тычок получился почти дружеским, и отмахнулся Каррингтон тоже беззлобно. Хизер мысленно поздравила себя с первой удачей. Студенты явно настроились на приятный вечер и ради него готовы были оставить склоки. А где один вечер, там и два, где два — там и три.
Хизер не была почитателем восточной мудрости, трактаты Сунь-цзы навевали на нее скуку. Но кое в чем узкоглазые парни из-за моря были совершенно правы. Дорога в тысячу миль действительно начинается с одного шага.
Пешая прогулка до города, поначалу казавшаяся помехой, обернулась большой удачей. Шагать по тоскливым облезлым пустошам было скучно, и парни волей-неволей затеяли разговор. Под бдительным взглядом Хизер заводить свары они не рискнули, поэтому беседа крутилась вокруг книг, уроков и какого-то местного, виденного всеми спектакля.
— Что за «Цена роковой страсти»? — склонившись к Надин, прошептала Хизер. — Неужели действительно стоящая вещь?
— Да какая там стоящая, — сморщила остренький носик Надин. — Просто актриса там… вот такая.
Отчаявшись подобрать верные слова, она просто описала в воздухе две впечатляющих сферы.
— А. Вот как. Да, это многое объясняет.
— Вы лучше на «Ночь без рассвета» сходите, — бесшумно подкралась сзади Ароййо. — Там хотя бы сюжет есть.
— Кристина, побойся бога! — обернулся Падди. — Зачем в пьесе сюжет? Театр служит для услаждения глаз и поднятия духа.
— Ну да, ну да. Знаю я, Патрик Маклир, что там у тебя поднимается, — отрубила Ароййо, всего одной фразой добившись невозможного. Падди смутился.
— Я вообще-то про танцы говорю! И про музыку. Не моя вина, что у некоторых по ушам груженая телега ездила.
— Ты это серьезно? — вскинула черные брови Ароййо. — Я же ходила на эту убогую «Страсть». Там всей хореографии — только актриски ногами дрыгают и задницами трясут. Но даже это они делают весьма посредственно.
— А ты, значит, видала получше.
— Конечно, видала. Приблизительно так вот, — коротко переступив, Ароййо вдруг махнула прямой ногой, вскинув ее к лицу. Штаны на мгновение натянулись, обрисовав узкие бедра и круглые, упругие ягодицы. Окончательно потерявший самообладание Падди открыл рот, закрыл, шумно сглотнул и спрятался за Гулабрая.
— Ого, — восхитился Войт. — Ты где это так научилась?
— На уроках гимнастики. Приседания,
— А мне-то зачем? Я же не собираюсь в кордебалете плясать.
— А вот зачем, — крутнувшись на пятке, Ароййо почти тем же движением, но хлестко и зло ударила воздух ногой. Войт проводил оторопелым взглядом мелькнувшую в непосредственной близости от лица пятку.
— Убедительно. Но я уж как-нибудь по старинке, использую жезл.
— А если жезла под рукой нет?
— Тогда кулаком в морду. Не то чтобы я тебя критиковал, но боевой канкан — это, по-моему, перебор.
— Это джиу-джитсу, придурок. Всех полицейских такому учат.
— Как хорошо, что я не бобби.
Идея с прогулкой по городу была странной. Чем может заняться нормальный человек в Хэмптоне, Алекс понятия не имел. Один-единственный театр, словно вывалившийся из прошлого века, парочка заведений с канканом и подпольный игорный дом. Правда, знали об этом приюте греха все, включая малолетних детей и собак — но хозяин настаивал, что заведение у него сугубо подпольное.
Вот только вряд ли учительница поведет студентов в игорный дом… А перспектива таскаться по дешевым кафешкам, как гребаный первоклассник, Алекса не вдохновляла. С другой стороны — на эту нелепую прогулку Деверли надела батистовую блузку с декольте, из которого соблазнительно просвечивала ложбинка между грудей. А сиськи у нее были что надо. Взвесив все за и против, Алекс решил, что ради такого декольте готов слопать парочку пирожных. И даже общество Падди готов перетерпеть — а это уже самопожертвование промышленных масштабов.
На что только не пойдешь ради парочки годных сисек и сочной задницы.
Впрочем, не сиськами едиными. И это Алекс тоже отлично понимал. Напялила бы эту же блузку Бишоп или там, скажем, Ароййо — он бы и с места не двинулся. Нет, пейзаж-то, вне всякого сомнения, живописный — но таких пейзажей двенадцать на дюжину.
Ладно, десять на дюжину. Ну, может, восемь.
В любом случае аппетитная фигурка не такая уж редкость, и прилагать ради нее особые усилия… Зачем? Девчонки, на которых приятно смотреть, стадами ходят. Но те, которых приятно слушать… Те, с которыми хочется разговаривать…
О, это совсем другое дело.
Ради такого стоит и постараться.
Например, сходить в гребаный Хэмптон и обожраться там сладостями.
— Обратите внимание на это здание, — вдохновенно вещал Алекс, сопровождая Деверли по главной улице этой дыры. — Построено в середине прошлого века. Раньше здесь располагалось городское правление, потом — публичный дом мадам Эстин. Именно мадам Эстин заново оштукатурила фасад, заменила потрескавшиеся колонны и черепицу на крыше. По-моему, это убедительный аргумент в пользу того, что оплотом государства является не управленческая сфера, а частный бизнес.