Плохая учительница, хороший снайпер
Шрифт:
Но в целом ситуация требовала обдумывания. И обдумывания тщательного.
Путешествие в Каледонию всегда представлялось Хизер тяжким, но обязательным карантином. Залепив генералу грязью в рожу, она словно бы подцепила невидимую, но крайне опасную заразу, которая могла переползти и на парней из «Томкэта», и на полковника Ходдла. Поэтому нужно было уехать подальше, переждать некоторое время… а потом зараза сама собой рассосется.
Или не рассосется.
Как повезет.
Но теперь Хизер взглянула на ситуацию шире. Черт с ней, с академией. Преподаватели — взрослые люди, если они хотят утонуть в этом болоте —
У каждого свой способ развлекаться, сказал черт, садясь голым задом в крапиву.
Но студенты… Студенты — другое дело.
Те, кто приходит на тренировки, отказываясь от других факультативов и отдыха. Те, кто пыхтят, наматывая круги по парку, и набивают синяки, отрабатывая правильные падения и перекаты.
Ради чего они это делают? Какие задачи перед собой ставят, к каким целям стремятся?
Хизер была уверена, что Каррингтон просто красуется — ну и зарабатывает очки популярности, демонстративно цепляясь к преподавателю. Но Хизер ошиблась. Да, Каррингтон красовался, да, изображал из себя героя-любовника, а может, даже являлся им, черт его знает. Но были у Каррингтона и другие мотивы, намного более значимые.
А что у других?
Если уж Хизер ввязалась в дело, раз уж взялась учить новобранцев — она обязана их понимать. Нельзя браться за боевую задачу, не зная, в чем же ее конечная цель.
Об этом Хизер должна была бы подумать сразу. Но не подумала. Потому что просто отбывала карантин. Но для нее, Хизер, это всего лишь выброшенное из жизни время. А для студентов последние полгода перед квалификацией определяют будущее. Особенно здесь, в академии Святого Георга. Других драконоборцев в этой убогой дыре нет и не будет. А значит, все зависит от Хизер.
Кристину Ароййо Хизер поймала на пути из столовой. Девушка шла по коридору, о чем-то оживленно переговариваясь с худенькой смуглой студенточкой — кажется, третьекурсницей, а может и младше.
— Простите, я могу прервать вашу беседу? Госпожа Ароййо, я хотела бы с вами переговорить.
— Да, конечно, — растерянно поглядела на нее Ароййо. В огромных карих глазах плескалось одно только спокойное удивление. — Извини, Люси, я тебя позже найду.
— Ваша подруга? — спросила Хизер, увлекая Ароййо в нишу под лестницей. Кто-то весьма заботливый и тактичный поставил в этом укромном уголке диванчик, отгородив его от коридора кадкой с огромным гибискусом. Идеальное место для коротких любовных свиданий — и для бесед по душам.
— Нет. Моя двоюродная сестра. У нее проблемы с маготехникой, я обещала помочь с формулами. Вы что-то хотели со мной обсудить, госпожа Деверли? — сразу же перевела разговор в практическую плоскость Ароййо.
— Да. Вы записались на факультативные занятия по драконоборству и посещаете все тренировки. Могу я узнать, почему вы приняли такое решение?
— Потому что я хочу стать драконоборцем.
Ароййо сообщила это как самый очевидный факт на планете и снова замолчала. Видимо, с ее точки зрения ответ в пояснениях не нуждался.
— Но почему? Вы молоды, красивы, умны, прилежны. Вы могли бы сделать карьеру на любом другом поприще, намного более безопасном. Почему же вы выбрали именно драконоборство?
Ароййо ненадолго задумалась, медленно и бессмысленно поглаживая указательным пальцем медный гвоздик в обивке.
— Потому
— Да, наверное. С драконами все однозначно, — согласилась Хизер. — Спасибо за откровенность, госпожа Ароййо.
— Не стоит благодарности. Простите, а… а зачем вы об этом спросили? — на лице у Ароййо по-прежнему не было ни следа тревоги. Как будто такие беседы случались у нее каждый день.
— Хочу лучше узнать студентов, с которыми буду работать.
— А. Сбор информации. Это правильно, — очень серьезно одобрила Ароййо.
Гулабрай обнаружился в библиотеке. На свой короткий вопрос Хизер получила такой же короткий ответ.
— Мой отец — кшатрий. Вы знаете, что это такое? Отлично, тогда я не буду вдаваться в подробности. Высшая доблесть для воина — одолеть в бою огненного змея. Мой отец мечтал, что я войду в Алмазную сотню при дворе раджи. К сожалению, на оплату обучения в академии Ланселота Озерного денег у нас не хватило, а на стипендию я не претендовал по очевидным причинам, — Гулабрай махнул смуглой рукой, очерчивая себя — от иссиня-черных волос до золотого шитья на бархатном шервани. — Но обучение в академии Святого Георга отец оплатить смог. Правда, он понятия не имел, что программа здесь настолько… своеобразна. Это было большим разочарованием. Но сейчас я надеюсь, что сумею преодолеть разрыв между ожиданием и реальностью. И благодарю вас за это, — почтительно склонил голову Гулабрай.
Войта Хизер выследила в парке. Он чинно прогуливался в компании двух студентов, чистенький и серьезный, как подающий надежды стряпчий. Войт что-то негромко вещал, отбивая слова четкими, но сдержанными взмахами руки, а студенты почтительно внимали. Дождавшись, когда компания подойдет к лестнице кампуса, Хизер окликнула Войта, ввергнув компанию в смущение. Студенты, запинаясь и краснея, устремились по лестнице вверх, несколько раз оглянувшись на ходу. Скрывшись за дверью, они тут же возникли в ближайшем окне, едва не расплющив носы о стекло.
Причины такой бурной реакции Хизер не поняла, но задавать вопросы не стала. Весь запас искренности Элвина Войта понадобится для совершенно других целей.
— Господин Войт! Вы не уделите мне пару минут?
— Да-да, конечно. Я весь внимание, господа Деверли, — почтительно склонил голову Войт. Прическа у него была аккуратная, морковно-рыжие волосы приглажены до лакового блеска. На мгновение Хизер показалось, что Войт попытался запудрить веснушки — очень уж сильно они побледнели. А может, все объяснялось причудами неверного вечернего света.