Плохие девочки не плачут. Книга 3

Ангелос Валерия

Охренеть.

Ладно, это не самое худший из вероятных раскладов. В конце концов, нельзя быть такой эгоисткой. Надо периодически доставлять любимому бойфренду радость. Особенно если нет другого выхода.

Неужели с членом не разберусь? Всё-таки не бухгалтерский отчёт, не задача по высшей математике. Авось без диплома справлюсь.

— Хотя ты не слишком сообразительна, — констатирует с наигранной печалью. — Не учишься ни минету, ни жизни.

Наговор и клевета.

— Меня не огорчает, что ты плюёшь на приказы, — вновь

промокает слюну платком, как бы невзначай сжимает мои щёки до боли, заставляет глухо простонать. — Меня удручает, что ты действительно ничему не учишься.

Господи, хватит.

Поалуйста.

Способна лишь дрожать, мычать и выть. Не имею права даже униженно взмолиться о пощаде.

— Ни-че-му, — выделяет по слогам, а потом совершает контрольный выстрел: — Я знаю про финансовую помощь для Анны.

Как? Откуда? Не верю. Просто нереально вычислить. Какая сволочь сдала?

Ворох вопросов и сомнений разрешается единственной фразой:

— Она сама рассказала в подробностях.

На одни и те же грабли. Опять. Прямо под дых.

Гениально, Подольская.

Получи заслуженную награду за кретинизм. За неоспоримое мастерство в спонтанном поиске приключений на пятую точку.

Какого лешего расщедрилась и бросилась помогать? Тем более, чужими деньгами.

А вдруг Анну пытали? Или прессовали как Леонида? Мой бывший не из робкого десятка, но и то практически раскололся. Что говорить о хрупкой девушке?

— Ей не угрожали, только поинтересовались, — резко прекращает экзекуцию, разжимает пальцы. — Вежливо спросили о подробностях, намекнув на возможное вознаграждение.

Еб*ть-еб*ть.

Продала при первой же возможности.

П*здец.

— Люди не меняются, — поднимается и отходит в сторону. — Вор навсегда останется вором, а предатель — предателем.

Прописная истина.

Стоит вытатуировать на видном месте и перечитывать. Вдруг снова потянет на альтруизм? Однако никакие умные фразы не защитят от хронического идиотизма.

— Если имел неосторожность довериться кому-то, не удивляйся, когда получишь нож в спину, — произносит тихо, выжидает, после насмешливо спрашивает: — Раскрой секрет — как уникумы вроде тебя умудряются пройти естественный отбор и пережить эволюцию?

Наверное, покровительство высших сил.

Причём неприспособленных зверушек оберегают не потому, что они такие хорошие, добрые и классные, а потому что за ними прикольно наблюдать. Лезут на рожон по поводу и без, ратуют за честность, отстаивают справедливость, отчаянно трепыхаются в когтистых лапах злого рока.

Короче, мы регулярно тупим. Имеем моральные принципы, пока все остальные имеют нас. Спорим, это чертовски забавное зрелище?

— Вечно лезешь не в своё дело, проводишь сомнительные расследования, — фон Вейганд неторопливо меряет комнату шагами. — Думаешь, опять сжалюсь, забуду промахи, отпущу грехи?

Думаю, чем бы огреть тебя по голове. Не из мстительного

желания отыграться за яркий спектакль с похищением, а в целях допустимой самозащиты.

Лихорадочно осматриваю пространство, пытаясь разработать план.

План побега/спасения/государственного переворота. Тут важно начать, а дальше сценарий приложится.

Итак — где я?

Точно не офис. Похоже на элитную квартиру или частный дом. Только мебели маловато, будто помещение совсем не обжито хозяевами. Может, сразу после ремонта? А, может, недавно закончилась стройка?

Несколько ненавязчивых картин в бронзовых рамах выглядят весьма сиротливо. Больше никаких предметов декора. Ни статуэток, ни шкатулок, ни даже настенных часов. Нет ни единой мелочи, подчёркивающей индивидуальность жилища.

Ох, вот оно! Точнее, она. Великолепная ваза, высокая, пузатая, без цветов внутри, явно тяжёлая. Отличное оружие.

Только как завладеть вожделенным предметом, если расстояние приличное и на пути полоса препятствий? Точнее — единственное, но весьма грозное препятствие. Господин фон Вейганд.

Вскочить на ноги и побежать — не прокатит. Шеф-монтажник быстро пресечёт кипучую деятельность. Но хотя бы просто подняться не помешает. Хватит валяться на полу как мешок с г… хм, с мукой.

Осторожно приподнимаюсь, оглядываюсь. Замечаю уютный бежевый диван поблизости и два кресла по бокам от меня. Рядом миниатюрный деревянный стол. Изогнутые резные ножки, отделка под золото. Или действительно золото?

А больше ничего любопытного здесь не нахожу. Лишь стеклянная дверь на балкон прямо по курсу, почти закрытая тёмными шторами, лишь небольшой фрагмент ночного неба обнажён. Если внимательно присмотреться, то удастся различить и поручни.

Догадка озаряет сознание, но мигом гаснет во мраке безотчётного страха.

— Дьявол не отпускает грехи, — хрипло произносит фон Вейганд. — Я не отпускаю грехи.

Невольно вздрагиваю.

Мой первобытный ужас. Моё заветное желание.

Подступает всё ближе, возвращается, оценивает пристально и с особым пристрастием. Ловит каждый взгляд, каждый жест. Впитывает сбившееся дыхание, наслаждается произведённым эффектом.

— Маленькая сучка, — словно пощёчина.

Смотрю на вазу, после — вновь по сторонам. Ничего подходящего, не за что уцепиться. Запястье скованны, что совсем не облегчает задачу.

Инстинктивно сжимаюсь в комочек.

Паниковать нельзя. Нужно успокоиться.

Закрываю глаза.

— Наивная сучка, — грубо и резко.

Я не боюсь. Ты не причинишь мне вред. Припугнёшь и пожуришь, потом освободишь, обнимешь, поцелуешь и устроишь романтику в привычном стиле, немного извращённом, но дико возбуждающем.

— Я могу делать с тобой абсолютно всё, — бросает холодно.

Ты любишь. Значит, не сделаешь ничего по-настоящему плохого.

— Кто мне помешает? — риторический вопрос.