Плохие девочки не плачут. Книга 3
Шрифт:
Клянусь, лунная походка в моём исполнении — воистину незабываемое зрелище. Жаль, не могу приложить видео. Описания мало, надо лицезреть.
Брачные игры бегемотов отдыхают.
But the kid is not my son
She says I am the one,
but the kid is not my son
(Но этот ребенок не мой сын
Она говорит, что я единственный,
Но этот ребенок не мой сын)
Не стесняемся, подпеваем. Громче. Нечего робеть, отрываемся. Если соседям не нравится, то сами
Пребываю в отличном расположении духа.
Грех таким не поделиться.
Не выходя из образа, продвигаюсь в свою комнату. Извиваюсь в замысловатом танце, попискиваю и повизгиваю… хм, то есть исполняю композицию в новой оригинальной манере.
Парю над землёй.
Это не бездарные потуги вечного дилетанта. Это классический балет, ёпт.
Однако жизнь не всегда идёт строго по предначертанному сценарию. Случаются правки, забавные исключения, которые ставят в тупик и напрочь лишают равновесия. Вроде всё гладко, но возможны варианты. Лучше оставаться начеку.
Что за дерьмо?!
Подпрыгиваю, отшатываюсь назад. Инстинктивно, не по плану. Вздрагиваю точно ошпаренная.
— Дориан! — бросаю с нескрываемым возмущением. — Какого хрена ты здесь творишь? Понимаю, мы близки, но не настолько же.
Качок нагло развалился на моей кровати. Выглядит виноватым, взирает снизу вверх, очень жалобно. Приподнимается, смущённо натягивает одеяло до подбородка. Загадочно молчит, не спешит прояснить обстоятельства.
Мне кажется или он действительно голый?
Морщусь и отворачиваюсь.
Забрался сюда в чём мать родила. Ни совести, ни стыда. Ни праведного ужаса перед фон Вейгандом.
У этого парня стальные нервы.
— Ты псих? Мозги на хрен вытекли? — удручённо качаю головой. — А я говорила не мешать «Розовые соски», «Глубокий коматоз» и «Бархатную кувалду». Запомни, коктейли только для местных. Не для иностранных неженок.
Моя любимая простынь. Чудесные наволочки. Удивительный ортопедический матрас. Старалась, подбирала.
Блин.
Хоть волком вой.
— Проклятье, — скорбно вздыхаю. — Теперь нужно провести дезинфекцию. Нет, не подумай плохого. Дело не в том, что ты гей. Я нормально реагирую на извращения. И не считаю тебя больным ублюдком. Просто природная брезгливость сказывается.
Ох, подфартило.
Не собиралась затевать стирку. Ненавижу убирать. А придётся. И пылесосить, и полы драить. И проветривать часами.
Господи, за что? Вот оно, да? Заслуженное наказание за посягательство на рай.
Присвистываю.
По ходу сюрпризы не заканчиваются. Дальше — больше. Из-под противоположного края одеяла возникает Маша. Светлые волосы всколочены, идеальный макияж безнадёжно испорчен.
— И ты, Брут? — восклицаю с показной печалью. — Ну, какого чёрта. Осторожно, алкоголизм до добра не доводит.
Преступники застигнуты с поличным, однако не торопятся расколоться.
— Играем в прятки или в угадайку? — хмыкаю. — Никто ничего не объяснит?
Ребята по-прежнему немногословны, переглядываются, медлят и, наконец, синхронно поднимают руки вверх. Дорик — левую, Маша — правую.
Стальной блеск на запястьях трудно не опознать.
— Наручники? — подозрительно хмурюсь. — Пора вызывать санитаров. Вас необходимо изолировать и пролечить. Жёстко. Хотя нет, вдруг понравится. О’кей, ребята, давайте серьёзно. Что за х*рня? Вы укурились? Одурели от пьянства?
Не догадываюсь об истинной подоплёке, пребываю в сладком неведении.
Но счастье длится недолго.
— Они любовники, — хриплый баритон раздаётся за спиной.
В груди щемит, во рту пересыхает.
Даже страшно оборачиваться, внутренности замерзают.
Делаю усилие. Огромное, нечеловеческое, на грани предсмертной агонии. Поворачиваюсь на звук.
Как в замедленной съёмке, как в паршивом триллере.
Тщетно пытаюсь избавиться от кома в горле, сглотнуть не удаётся. Замираю и обтекаю, покрываюсь липкой испариной.
Передо мной стоит абсолютно неизвестный мужик.
Высокий, широкоплечий, весь в чёрном. Смахивает на мафиози. Строгий костюм, кожаный плащ, начищенные до блеска сапоги.
Детали различаю не сразу, дуло отвлекает.
— Это дробовик? — спрашиваю чуть слышно.
— Помповое ружьё, — произносит мягко, с лёгким акцентом.
И перезаряжает.
Твою мать.
Бл*ть.
Ну, на х*й.
Он его перезаряжает.
— Не волнуйтесь, — заявляет вкрадчиво. — Всё хорошо.
Очень хорошо.
Отлично.
Просто за*бись.
Красивый такой мужик. В моём вкусе. И по росту, и вообще. Симпатяга. Смуглый, с тёмными волосами и горящими глазами. С бородой. В татуировках. Костяшки пальцев щедро расписаны мрачными символами.
Я бы с ним замутила, если бы не фон Вейганд.
— Вы кто? — интересуюсь срывающимся голосом.
«Только не от Мортона, только не от Мортона», — умоляю мысленно, повторяю будто заклинание.
— Мурат, — следует исчерпывающий ответ.
Супер, это многое проясняет.
А нет, них*я.
Требую подробностей.
Он широко ухмыляется и повергает меня в шок. Никогда не видела ничего подобного. Хотя встречались более или менее схожие экземпляры. Но не настолько сексуальные.