Плоть и кровь
Шрифт:
Ребус взял деньги и сунул их в карман. Потом замахнулся на громилу. Замах был медленный и усталый и не достиг цели. Но удар громилы цели достиг, и Ребус теперь был повержен окончательно. Он упал на колени, его ладони уперлись в холодную землю.
— Это тебе для стимула, — сказал человек. — На всякий случай. Мистер Кафферти скоро с тобой сам поговорит.
— Это мы еще посмотрим, — прорычал Ребус, подпиравший спиной двери гаража.
Люди Кафферти пошли к выходу из проулка.
— Он с тобой поговорит.
И они исчезли.
Парень из Глазго, подумал Ребус,
Как все это понимать?
14
Когда Ребус снимал трубку, его сознание было еще затуманено.
— Сущее безбожие! — выдохнул он.
— Что?
— Богопротивно звонить в такое время.
Он узнал голос старшего инспектора Килпатрика. Провел ладонью по лицу, продирая глаза. Наконец взгляд сфокусировался, и Ребус попытался направить его на часы, но в ходе борьбы за телефонную трубку он сам скинул их на пол.
— Что вы хотите… сэр?
— Хотел спросить, не сможете ли вы приехать пораньше.
— Что? Дворники бастуют, срочно нужна замена?
— Голос как у покойника, а все шутит.
— Когда нужно быть?
— Скажем, через полчаса, сможете?
— Вы сказали — я постараюсь.
Он положил трубку и нашел часы. Они были у него на запястье. Пять минут седьмого. Он не столько спал, сколько погрузился в кому. Может, дело было в выпивке, или в том, что его вырвало, или в том, что его избили. А может быть, он слишком мало спал в последнее время. В любом случае хуже ему не стало. Он проверил бок — да, синяки, но не страшные. Подбородок и лицо тоже выглядели не страшно — так, царапины.
— Кто это звонил в такую рань? — сонно проворчала Пейшенс откуда-то из-под подушки.
— Труба зовет, — ответил Ребус, скидывая с кровати ноги, — ах, как они этого не хотели.
Они сидели в кабинете Килпатрика — Ребус и Кен Смайли. Ребус держал чашечку кофе, словно жертва авиакатастрофы, которая дорожит и таким малым благом. Он не мог бы выглядеть хуже, даже если бы на плечи ему накинули одеяло, а перед ним стоял репортер, который интересовался его состоянием после всего пережитого. Утренний гул в ушах не оставлял его, пока он добирался от кровати до ванной. Посмотреть на себя в зеркало — тоже нелегкий труд. Под щетиной синяков почти не было видно, но он чувствовал их изнутри.
Смайли, казалось, был как огурчик, и кофеина ему не требовалось. Да и Ребусу не следовало бы пить — позже это могло выйти ему боком.
Часы показывали без одной минуты семь, и Ребус со Смайли смотрели, как Килпатрик делает вид, будто перечитывает листочки факса. Наконец он созрел. Положил листки и сплел пальцы. Ребус и Смайли пытались подглядеть, что там в факсе.
— Сообщение из Штатов. Ты был прав, Кен, они времени даром не теряют. Суть в том, что в Штатах существуют две довольно разветвленные и при этом вполне легальные организации. Одна из них называется «Храм Шотландского устава».
— Что-то вроде шотландской масонской ложи, — сказал Ребус, вспомнив слова Вандерхайда.
Килпатрик
— Другая называется «Шотландский щит и меч».
Он увидел, что Ребус и Смайли переглянулись.
— Только руки потирать рано. Эта организация держится больше в тени по сравнению с «Храмом Шотландского устава», но она не финансирует подпольный оборот оружия. Однако, — он снова взял в руки листочки факса, — есть и еще одна группа. Штаб-квартира в Канаде, в Торонто, но филиалы имеются и в Штатах, в особенности на юге и северо-западе. Называется она «Щит», и ни в каких телефонных справочниках вы ее не найдете. ФБР и налоговая служба уже больше года отслеживают деятельность этой организации в Штатах. Я разговаривал с агентом ФБР из центрального офиса в Вашингтоне.
— И?
— И «Щит» занимается сбором средств. Однако никто не знает, в каких целях. Они уверены в одном: это не католическая организация. Агент ФБР сказал, что передал значительную часть собранной ими информации Королевской полиции Ольстера на тот случай, если их заинтересует эта организация.
Килпатрик всего десять минут провел на проводе с Вашингтоном, но уже неплохо подражал американскому произношению.
— Значит, теперь нужно связаться с Ольстером.
— Я уже связался. Поэтому и созвал совещание.
— И что они говорят?
— Темнят, черти.
— Ну, этого и следовало ожидать, сэр, — сказал Смайли.
— Они тем не менее признали, что располагают кое-какой информацией по «Щиту и мечу».
— Здорово.
— Но они не станут ею делиться. Обычная практика ольстерцев. Ну не любят они делиться информацией. У них такая политика: хотите видеть — приезжайте к нам. Вот сукины сыны — что хотят, то и творят.
— А если обратиться к кому-нибудь повыше, сэр? К кому-то, кто может им приказать.
— Ну да. И тогда они вполне могут потерять эти материалы. Или изъять из них то, что, по их мнению, нам не стоит видеть. Нет, я думаю, нам нужно проявить добрую волю.
— Что — отправляться в Белфаст?
Килпатрик кивнул:
— Я хочу, чтобы вы оба полетели. За день уложитесь. — Он посмотрел на часы. — Без двадцати восемь рейс «Логанэйр» на Белфаст, так что поторапливайтесь.
— Даже за путеводителями не успею съездить, — сказал Ребус.
Два давних страха обожгли его изнутри.
Самолет лег на крыло, закладывая вираж над гаванью Белфаста, — это напоминало какой-нибудь аттракцион для мальчишек вроде русских горок, когда дух захватывает. Кофеин все еще гудел в ушах Ребуса.
— Красота, а? — сказал Смайли.
— Да, красота.
Ребус несколько лет не садился в самолет. После службы в десантных войсках он боялся летать.
Его уже мутило от страха при мысли о возвращении. Нет, сам полет не вызывал у него опасений. А вот взлет и посадка, вид земли, которая так близко и одновременно достаточно далеко, чтобы ты разбился в лепешку. Ну вот опять — самолет снижался быстро, слишком быстро. Ребус вцепился пальцами в подлокотники. Их теперь будет не разжать, подумал он. Он представил себе хирурга, ампутирующего ему руки по запястья…